Он отвернулся, но она заметила, как дрогнули его руки.
Алёна почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Её вдруг охватил стыд за мать и боль за мужа.
— Дима, что ты такое говоришь? — она опустилась перед его коляской, заглядывая в лицо. — Мало ли что сказала моя мать! Я сама решаю, как мне жить. Ты не виноват, что так получилось. И ты не обуза. У тебя есть я, у тебя есть дети, которые тебя любят.
Дмитрий молчал, сжимая пальцами подлокотник коляски.
— А завтра мать пригласила нас к себе на обед, — тихо добавила Алёна после паузы. — С детьми.
Дмитрий медленно поднял глаза.
Алёна прислонилась к краю стола, глядя на мужа долгим взглядом.
Что-то в её тоне заставило Дмитрия смотреть ей прямо в глаза.
— Не из-за меня, — тихо сказал он. — Я не хочу быть причиной вашей ссоры.
— Это не из-за тебя. Это из-за меня, — покачала головой Алёна. — Я не хочу, чтобы она продолжала давить, манипулировать, решать за нас. Пусть Кирилл и Соня увидят, что такое достоинство.
Но утро принесло неожиданный звонок. Валентина Михайловна словно и не помнила вчерашнего конфликта.
— Алёночка, жду вас к двум. Я пирог испекла, детишек побаловать хочется.
Алёна молчала, прижимая телефон к уху.
— Ты ещё дуешься, доченька? Ну, погорячились… с кем не бывает. Приходите, поговорим спокойно.
— Хорошо, мам, — наконец сказала Алёна. — Только я с детьми приду. Дима работает.
Повесив трубку, она встретила вопросительный взгляд мужа.
— Я передумала. Схожу, поговорю с ней начистоту. Так будет честнее. И детям полезно развеяться, хоть немного отвлекутся от домашних проблем.
Валентина Михайловна встретила их при полном параде: новая блузка, праздничный сервиз, в гостиной — цветы и накрахмаленные салфетки. Она расцеловала внуков, но сразу заметила отсутствие зятя.
— Я же сказала — работает, — Алёна сняла с детей куртки. — У него срочный проект.
— Ну и правильно, — улыбнулась Валентина Михайловна. — Вам спокойнее будет поговорить.
Настораживающая фраза повисла в воздухе, но вскоре раздался звонок в дверь. Валентина Михайловна бросилась открывать с неестественным воодушевлением.
— А вот и Ирина! Моя старая подруга, ты должна её помнить.
В гостиную вошла высокая женщина в элегантном брючном костюме. За ней следовал мужчина лет тридцати пяти, с внимательным взглядом и аккуратной бородкой.
— А это мой сын Артём, — представила его Ирина Станиславовна. — Познакомьтесь. Решил меня подвезти, ведь ноги совсем не ходят.
Артём учтиво кивнул и пожал руку Кириллу, который солидно выпрямил спину.
— Артёмушка у нас хирург, — как бы между прочим заметила Валентина Михайловна, разливая чай. — В частной клинике работает. Своя квартира, машина… И до сих пор не женат, представляешь?
Алёна поперхнулась чаем. Картина стала кристально ясной — это было не просто чаепитие, это было сватовство. Мать устроила смотрины.
— Мама, можно тебя на минутку? — она резко встала. — На кухню.
Валентина Михайловна послушно вышла за ней.
— Как ты могла? — шёпотом спросила Алёна, плотно закрыв дверь. — Ты что, правда решила найти мне мужа? Когда у меня уже есть муж?
— Не муж, а обуза, — так же шёпотом ответила мать. — Посмотри на Артёма — успешный, перспективный. Он мог бы найти Диме хороших врачей. А потом кто знает…
— Я замужем! — голос Алёны зазвенел. — У меня нет никаких «потом кто знает». Я люблю своего мужа.
— Да что ты заладила, слушать нужно взрослых, — раздраженно ответила Валентина Михайловна. — Я жизнь прожила, лучше знаю как нужно и что будет в итоге. Ты пожалеешь, когда окажешься нищей! — выпалила она. — Не будет ни помощи с детьми, ни денег на лекарства! Раз ты упрямишься, я помогать больше не буду, живи как знаешь!
Дверь скрипнула. В проёме стоял Кирилл, с побелевшим лицом.
— Бабушка, а ты правда хочешь, чтобы мама бросила папу?
В наступившей тишине было слышно, как тикают часы на стене. Валентина Михайловна растерянно открыла рот, но не нашла слов.
— Пойдём домой, сынок, — тихо сказала Алёна. — Позови Соню.
Они ушли, не прощаясь. Алёна крепко держала детей за руки, и только дойдя до автобусной остановки, поняла, что дрожит.
— Мама, а почему бабушка такая злая? — спросила Соня, забираясь на сиденье автобуса.
— Она не злая, солнышко. Просто… она по-другому всё видит.
Дома Дмитрий встретил их с тревогой во взгляде, но ничего не спросил. Только когда дети ушли играть, он тихо уточнил:
— Нет, — честно ответила Алёна. — Но будет. Обещаю.
На следующий день, когда дети ушли в школу, а Дмитрий работал над новым проектом, Алёна решительно набрала номер матери.
— Что именно? — голос Валентины Михайловны звучал надтреснуто.
