— Мама, можно куклу? Вот эту, с косичками?
Соня потянула Лидию за рукав к витрине с игрушками. Кукла действительно была красивая — в голубом платьице, с аккуратными косами и добрыми глазами.
— Дорогая, давай в следующий раз…
— В следующий раз, в следующий раз, — передразнил Роман, подходя к ним с корзиной. — Соня, мама пусть на свои деньги покупает. У неё же теперь такая важная работа.
В его голосе прозвучала едва заметная насмешка. Лидия почувствовала, как горят щёки. Соня перевела взгляд с мамы на папу, не понимая, почему взрослые вдруг заговорили странными голосами.
— Роман, не при ребёнке…
— А что такого? — он пожал плечами, ставя корзину рядом с кассой. — Ты же теперь самостоятельная. Ведущий специалист чуть ли не. Хотя нет, прости, забыл — ты же всё та же секретарша.
Кассир притворно сосредоточился на товарах, но Лидия чувствовала его взгляд. Пожилая женщина из соседней очереди покачала головой и отвернулась.
Соня прижала куклу к груди.
— Мам, а почему папа злой?
— Папа не злой, солнце, — Лидия присела рядом с дочерью. — Просто устал. Куклу купим обязательно, хорошо?
Роман расплатился за продукты и направился к выходу, не дожидаясь их. Лидия взяла Соню за руку, поставила куклу обратно на полку. Девочка не заплакала, только вздохнула так по-взрослому, что сердце сжалось.
Дома Роман заперся в комнате с ноутбуком. Лидия готовила ужин, слушая, как Соня играет в гостиной — придумывает диалоги для своих старых кукол, озвучивает их разными голосами. Девочка была фантазёркой, могла часами играть одна.
Когда дочь легла спать, Лидия села на кухне с чашкой остывшего чая. За окном проезжали редкие машины, в квартире тикали часы. Пять лет назад Роман говорил другими словами. Тогда он появился в управляющей компании с документами на квартиру — решал вопрос с перерасчётом коммунальных платежей. Высокий, уверенный, в хорошем костюме. Объяснял Тамаре Ивановне свою проблему вежливо, без грубости, которую они привыкли слышать от жильцов.
— А вы секретарь? — спросил он Лидию, когда получил справку.
— Красивое имя — Лидия. И работа интересная наверное.
Она засмеялась тогда.
— Интересная? Жалобы на протечки и квитанции?
— Ну, вы же людям помогаете решать проблемы. Это важно.
Он пригласил её в кафе. Потом ещё раз. Рассказывал о своей работе — продажа строительных материалов, планы на расширение бизнеса. Говорил, что ищет спутницу жизни, а не просто девушку для развлечений. Лидия тогда снимала комнату у бабушки, зарплаты хватало только на еду и одежду. Роман казался билетом в другую жизнь — стабильную, красивую, без постоянной тревоги о деньгах.
— Ты заслуживаешь большего, — говорил он, целуя её руки. — Я хочу о тебе заботиться.
Через полгода она переехала к нему. Ещё через год родилась Соня. Роман радовался дочери, покупал ей игрушки, возил к детскому врачу. Лидия думала — вот оно, счастье. Обычное, человеческое счастье.
Изменения начались постепенно. Сначала мелкие замечания — зачем купила такой хлеб, почему не убрала сразу игрушки. Потом вопросы о каждой трате. Потом фразы вроде «ты же понимаешь, кто здесь зарабатывает». А в последний год появились эти публичные унижения — в магазинах, при соседях, при ребёнке.
Лидия допила чай, сполоснула чашку. В спальне Роман уже спал, повернувшись к стене. Она легла рядом, глядя в потолок. Завтра снова работа, снова жалобы жильцов на отопление, снова отчёты. А вечером — снова эта тишина, полная невысказанных претензий.
Утром она проводила Соню в детский сад и приехала в офис управляющей компании в обычное время. Тамара Ивановна уже сидела за своим столом с кофе, разбирала корреспонденцию.
— Доброе утро, Лида. Как дела?
Тамара Ивановна посмотрела внимательно. Она работала в сфере ЖКХ двадцать лет, научилась читать людей по лицам.
— Что-то ты невесёлая. Проблемы?
— Да нет, всё хорошо.
Лидия включила компьютер, открыла почту. Семнадцать новых обращений — протечка на пятом этаже, сломанная дверь в подъезде, жалоба на соседей. Привычная рутина, которая раньше просто утомляла, а теперь казалась единственным местом, где к ней относились с уважением.
В обеденный перерыв она пошла в кафе «Минутка» через дорогу. Заказала бутерброд с сыром и кофе, села у окна. На соседнем столике девушка лет двадцати пяти что-то рисовала в планшете — яркие иллюстрации, логотипы. Фрилансер, наверное. Лидия помнила, как в институте тоже любила рисовать — в тетрадях, на лекциях, дома для души. У неё даже альбом был, с набросками и цветными карандашами. Интересно, где он теперь?
