Михаил внутренне съежился от этих слов, потому что в них была правда. Он действительно отдалился от дочери после развода с Катей, погруженный в новые отношения с Ларисой и работу. Каждый раз, когда Алина звонила, приглашая его на какое-то важное для нее событие, он находил причины отказаться. И теперь, когда дочь нуждалась в нем, совесть грызла его нещадно.
«Да, я был плохим отцом. Я ушел от Кати, когда Алине было пятнадцать. Я пропустил важные годы в ее жизни. И теперь я пытаюсь исправить хоть что-то. Неужели это так сложно понять?» — его голос дрогнул, выдавая внутреннюю боль и уязвимость.
«Мне сложно понять, почему ты не предупредил меня, что однажды твое прошлое ворвется в наш дом! Когда мы только начали встречаться, ты говорил, что твой брак давно остался позади, что ты редко видишься с дочерью. А теперь выясняется, что вы постоянно на связи, что ты регулярно встречаешься с бывшей женой…» — в глазах Ларисы блеснули слезы, но она быстро совладала с собой.
«Я не встречаюсь с Катей! Мы иногда созваниваемся, обсуждаем Алину, не более того», — Михаил почувствовал укол раздражения. Почему Лариса все время возвращается к этой теме?
«А для меня и это слишком! Я вышла замуж за свободного мужчину, а не за человека, обремененного обязательствами перед другой семьей!» — ее голос сорвался на крик, и она тут же замолчала, испугавшись собственной эмоциональности.
Михаил смотрел на жену, пытаясь понять, откуда в ней столько злости и неприязни к Алине. Ведь они с Ларисой были счастливы все эти годы. У них была спокойная, комфортная жизнь, которую они построили вместе. Почему появление его дочери так все разрушило?
«Лара, послушай», — он взял ее за руку, но она тут же отдернула ее. «Я люблю тебя. Ты моя жена, и я выбрал тебя. Но Алина — моя дочь. Я не могу и не хочу выбирать между вами».
«Видишь? Ты уже выбираешь!» — воскликнула Лариса, вскакивая со стула. «Ты выбираешь ее, а не меня! Ты готов разрушить наш брак ради девушки, которая появляется в твоей жизни, только когда ей что-то нужно!»
Михаил замер, пораженный этими словами. Неужели Лариса действительно так видит ситуацию? Как выбор между ней и дочерью?
«Это не так, Лара», — он покачал головой. «Я просто хочу, чтобы две самые важные для меня женщины могли ужиться под одной крышей хотя бы на короткое время. Неужели это так много?»
Лариса молча смотрела в окно, и Михаил видел, как напряжено ее тело, как сжаты кулаки. Он знал этот взгляд — она отгородилась от него, ушла в свою раковину, и достучаться до нее сейчас будет невозможно.
«Ладно, давай поговорим позже, когда оба успокоимся», — вздохнул он, поднимаясь из-за стола. Лариса никак не отреагировала, продолжая смотреть в окно.
Когда Алина вернулась домой, она сразу почувствовала напряжение, повисшее в воздухе. Отец сидел в гостиной с каменным лицом, уставившись в телевизор, но не воспринимая происходящее на экране. Лариса демонстративно громко гремела посудой на кухне, с грохотом закрывая шкафчики и выдвигая ящики.
«Все в порядке?» — осторожно спросила Алина, заглядывая в гостиную. Она всегда чувствовала напряжение между взрослыми, еще с детства, когда родители начали отдаляться друг от друга.
«Да, все нормально. Как встреча? Нашла соседок?» — Михаил попытался улыбнуться, но вышло неубедительно. Морщинки в уголках глаз, которые обычно делали его лицо таким добрым, сейчас казались глубокими бороздами усталости.
«Да, мы договорились. Они кажутся нормальными девчонками, обе студентки. Квартира недалеко от университета. Я смогу переехать через неделю, когда они получат ключи», — Алина говорила быстро, боясь вызвать новый виток напряжения.
«Отлично», — резко сказала Лариса, появляясь в дверях. Ее обычно безупречно уложенные волосы сейчас были взъерошены, а на щеках горели красные пятна. «Значит, еще неделю нам придется терпеть твое присутствие».
«Лариса!» — воскликнул Михаил, резко поднимаясь с кресла. «Что ты говоришь?»
«А что такого? Я просто констатирую факт. Еще неделя, и мы наконец вернемся к нашей нормальной жизни. Без посторонних», — каждое ее слово сочилось ядом, и Алина физически ощутила боль от этой неприкрытой враждебности.
Девушка побледнела, ее руки задрожали:
«Извините, я не хотела доставлять вам неудобства. Я могу уехать прямо сейчас, если нужно…» — она готова была расплакаться, чувствуя себя абсолютно лишней и нежеланной.
«Никуда ты не поедешь!» — твердо сказал Михаил, подходя к дочери и обнимая ее за плечи. «Это и твой дом тоже. А Лариса…» — он повернулся к жене, и в его взгляде читалось что-то новое, чего Алина раньше не видела — решимость и гнев. «Лариса должна наконец понять, что ты — часть моей жизни. И всегда будешь ею».
Алина почувствовала, как сжалось сердце при этих словах. Впервые за долгие годы отец открыто встал на ее сторону, защищая от нападок, пусть даже от своей нынешней жены.
«Вот значит как?» — глаза Ларисы опасно сузились, и она сделала шаг вперед. «Значит, наши договоренности ничего не значат? Я просто должна смириться с тем, что ты впускаешь свое прошлое в наш дом? А может, ты еще и бывшую жену пригласишь пожить?»
«Перестань, Лара! Ты ведешь себя неразумно», — Михаил сжал руку дочери, словно давая понять, что не отступит.
«Я неразумна? Нет, это ты эгоист! Думаешь только о себе и своей драгоценной дочери, которую бросил, между прочим! А обо мне кто подумает? О моих чувствах?» — Лариса выкрикивала слова, уже не пытаясь сдерживаться.
Алина не выдержала этой перепалки, где она была яблоком раздора:
«Извините, я, пожалуй, пойду к себе…» — она попыталась высвободиться из отцовских объятий, но он удержал ее.
«Да, иди, прячься!» — кинула ей вслед Лариса, сверкая глазами. «Отсиживайся, пока я тут разбираюсь с твоим отцом!»
«Хватит, Лариса!» — неожиданно громко рявкнул Михаил, и обе женщины вздрогнули от этого непривычного тона. «Ты не будешь так разговаривать с моей дочерью в моем доме! Если тебе так тяжело ее присутствие, может, это тебе стоит уйти на время?»
В комнате повисла тяжелая тишина. Лариса смотрела на мужа так, словно видела его впервые. Затем, без единого слова, она развернулась и вышла, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла в шкафу.
Алина и Михаил остались стоять в гостиной, ошеломленные произошедшим.
«Пап, прости», — прошептала Алина. «Я никогда не хотела, чтобы так вышло…»
«Это не твоя вина, доченька», — Михаил обнял ее крепче, чувствуя, как она дрожит. «Просто… сложная ситуация. Лариса успокоится, вот увидишь».
Но в глубине души он не был в этом уверен. Впервые за шесть лет совместной жизни он увидел в жене эту непримиримую злобу и понял, что их отношения, возможно, никогда не будут прежними.
На следующий день, когда Лариса была на работе, а Алина в университете, Михаилу позвонила бывшая жена, Катя. Её голос, такой знакомый и в то же время далекий, вызвал странное чувство ностальгии и вины.
«Миш, привет. Как там Алина? Она так редко звонит в последнее время», — в голосе Кати звучало искреннее беспокойство, которое всегда было ей свойственно.
«Здравствуй, Кать. Она… в порядке. Ищет новую квартиру», — Михаил облокотился на стол, чувствуя непривычную усталость.
«Что-то случилось с вами? Вы поссорились?» — Катя всегда была проницательна, особенно когда дело касалось их общей дочери.
Михаил вздохнул. Несмотря на развод, они с Катей сохранили нормальные отношения. Она всегда умела выслушать и понять, никогда не осуждала его за решение уйти из семьи, хотя имела на это полное право.
«Нет, мы не ссорились. Просто Лариса… у нее свои взгляды на отношения. Ей сложно принять Алину», — он не собирался вдаваться в подробности их семейного конфликта, но что-то в голосе Кати заставило его открыться.
«Миш, прости, что лезу не в свое дело, но… она ведь знала, что у тебя есть дочь, когда выходила за тебя?» — Катя говорила осторожно, без осуждения, просто пытаясь понять.
«Знала, конечно. Но думала, что это… не ее проблемы. Что мы с тобой будем решать все вопросы, связанные с Алиной», — Михаил вдруг почувствовал, как глупо это звучит.
«Вы, взрослые, неисправимы», — в голосе Кати слышалась усталая ирония. «Вечно думаете, что можно разделить жизнь на аккуратные кусочки. Вот это — новая семья, а вот это — старая, и они никогда не пересекутся».
Михаил невольно улыбнулся — Катя всегда умела мягко указать на суть проблемы, не обвиняя и не осуждая.
«А как твой муж относится к Алине?» — неожиданно спросил он, удивляясь сам себе.
«Нормально. Максим знал, на что идет, когда женился на женщине с взрослой дочерью. Он принял нас обеих. Хотя, знаешь, поначалу тоже было непросто», — призналась Катя. «Ему казалось, что Алина слишком привязана ко мне, что у нас слишком тесная связь, которая не оставляет места для него. Но мы поговорили, и Максим понял, что дочь — это не соперница, а часть пакета, который он получил, выбрав меня».
Михаил слушал и думал о том, насколько по-разному сложились их жизни после развода. Катя нашла мужчину, который принял ее с дочерью, создала новую гармоничную семью. А он… он оказался между двух огней, между двумя любимыми женщинами, которые не могут ужиться друг с другом.
После разговора с Катей Михаил долго сидел в задумчивости. Она всегда умела направить его мысли в правильное русло. Может, он действительно был несправедлив к Ларисе? Может, он должен был сразу обозначить, что дочь — неотъемлемая часть его жизни, а не позволять жене строить иллюзии, что прошлое можно отрезать и забыть?
