На следующий день после школы Артем зашёл к ней в комнату.
— Мам, можно я скажу?
— Папа мне сегодня писал. Спрашивал, не хочу ли я жить с ним.
— Что хочу жить там, где меня любят, а не используют.
Она подняла на него глаза.
Артем сел рядом на диван.
— Я всё понимаю, мам. Я не маленький. Мне не квартира нужна, не мопед. Мне ты нужна.
И ещё… — он замялся. — Мне не нравится, как папа себя ведёт. Он всё время делает вид, что заботится. А на самом деле ему плевать.
— Спасибо, что сказал.
Артем молча прижался к ней. Они сидели так несколько минут — просто молча, без слов, в той тишине, которая бывает только между очень близкими людьми.
В следующие дни Олег предпринял последнюю попытку: приехал к ним домой без предупреждения.
Наталья открыла дверь — и тут же пожалела. Олег стоял на пороге с нахмуренным лицом, в руках — папка с какими-то бумагами.
— Давай всё подпишем, — сказал он без приветствия. — Я тебе расписал, сколько стоит трёшка, сколько стоит однушка, сколько тебе останется доплатить.
Наталья не пригласила его в дом. Осталась стоять в дверях.
— Я ничего подписывать не буду, — спокойно сказала она.
— Ты что, совсем дура? — вспыхнул Олег. — Думаешь, тебе будет легко одной тащить всё это?
Артем появился за её спиной.
— Нам вдвоём легче, чем с кем-то вроде тебя, — сказал он, глядя отцу прямо в глаза.
— Артем, ты не понимаешь…
— Понимаю, — спокойно перебил его Артем. — Ты хотел нас обмануть. За новую бабу.
Наталья закрыла дверь перед лицом бывшего мужа, не дожидаясь, пока он что-то ответит.
Только захлопнув замок, она позволила себе выдохнуть.
Нет, не победа. Просто освобождение.
Поздним вечером Олег снова написал. Коротко:
Наталья посмотрела на экран, потом удалила сообщение.
И вдруг с удивлением поняла: ей всё равно.
На кухне Артем возился у плиты, что-то подогревая.
Наталья села за стол и просто смотрела на него — на его сосредоточенное лицо, на крепкие плечи.
— Мам, макароны будешь? — спросил он, оборачиваясь.
— Буду, — улыбнулась она.
И впервые за долгое время эта улыбка была не вымученной, не натянутой — настоящей.
На следующий день Артем пришёл домой задумчивый.
— Мам, можно поговорить?
Они сели за кухонный стол. Наталья заметила, что он мнётся, как в детстве, когда боялся признаться в разбитой вазе или двойке.
— Папа сегодня опять выходил на связь, — наконец сказал он. — Приглашал в кино.
— Я отказался. Сказал, что не хочу. Он обиделся. Сказал, что я — как ты. Упертый и неблагодарный.
Наталья почувствовала, как внутри что-то кольнуло. Она протянула руку и положила ладонь на плечо сына.
— Ты не обязан ни ему, ни мне, Артем. Ты свободный человек.
— Я знаю, — кивнул он. — Просто… я думал, что папа другой. А он оказался слабым.
Он смотрел в стол, избегая её взгляда.
— Люди не всегда оказываются такими, какими мы их себе придумали, — мягко сказала Наталья. — Это больно. Но это жизнь.
Артем поднял на неё глаза — серьёзные, взрослые.
И в этом «спасибо» было столько смысла, что Наталья невольно улыбнулась.
Поздно вечером, когда Артем ушёл спать, Наталья долго сидела на балконе, закутавшись в плед. Лёгкий весенний ветер шевелил волосы, приносил запахи города.
