— Если хочешь — помоги. Я не откажусь.
Марина укладывала младшего, играла с Катей в лото, приносила хлеб по пути. Оля впервые за долгое время сходила одна в магазин, в душ, да и просто выпила кофе за столом без детского “мама, а он меня толкнул!”.
Однажды вечером раздался звонок.
— Хотел узнать, как вы там. Как дети.
— Мы живём. Спасибо, что спросил.
— Я… могу им позвонить?
— Можешь. Только не ночью, как в прошлый раз. Они уже спали.
Оля положила трубку. Катя подошла, потянула за рукав.
— Мама, а можно мне на балет? У нас девочка ходит.
— Посмотрим, котик. Если сможем — обязательно.
— Илья, пожалуйста, вставай. Уже без десяти восемь, ты опять опоздаешь.
— Вставай, говорю. Я Саньку одной рукой держу, кашу мешаю, Катя рюкзак не может застегнуть, а ты валяешься.
— А можно я просто не пойду сегодня?
Оля ловко пересадила младшего на бедро, сняла с плиты кастрюлю и поставила тарелку на стол.
— У тебя контрольная по математике.
— Вот именно. Я всё равно не напишу.
— Не знал бы — не переживал бы. Всё, бегом умываться.
Илья медленно поплёлся в ванную. В этот момент зазвонил домофон.
— Кто это с утра… Алло?
— Доброе утро. Курьер службы доставки. Вам посылка.
— Тут подписано: “детям от папы». Дверь откроете?
Оля нажала кнопку и открыла дверь. Через минуту на лестничной площадке появился парень с коробкой, перевязанной лентой. Подпись была узнаваемая — тот самый торопливый, косой почерк.
— Спасибо… — она взяла коробку.
Катя сразу подбежала:
— Это нам? Можно открыть?
— Подожди. Сейчас Саньку переодену — и посмотрим.
В коробке оказались игрушки, мягкие пледы и набор шоколадок с запиской:
“Моим любимым деткам. Скучаю. Папа.”
Оля вздохнула. Вроде бы ничего плохого, но было какое-то липкое ощущение — как будто он пытается откупиться.
После обеда она уложила младшего спать, посадила Катю рисовать, и, пока была тишина, села за ноутбук.
Удалённая работа — проверка текстов, простые переводы. Знакомый предложил пару заказов.
— Сто рублей за тысячу знаков. Маловато. Но хоть что-то. — пробормотала она себе под нос.
Стук в дверь. Марина, в пальто и с авоськой.
— Привет. Я в магазин иду, там яйца по акции были — вам взять? А то у меня ещё бонусы остались.
— Возьми. Спасибо большое.
— Я в аптеку потом, может, Саньке что надо?
— Пока нет. Жар спал. Ночью спал почти спокойно.
— Ну и хорошо. — Марина ушла
Когда девушка ушла, Катя посмотрела на маму с серьёзным видом.
— Мам, а Марина — она как няня?
— Нет. Она у нас живёт и просто помогает.
— Мне тоже. Она добрая.
Через пару дней позвонила подруга Саша.
— Ну чего, как ты там?
— Да вот. Работаю. Немного. Устаю. Дети дерутся.
— Ты герой. А знаешь что — у меня в офисе ищут редактора. Там не фултайм, можно по два часа в день удалённо. Платят немного, но стабильно.
— Там же, где я. Я ухожу — место освобождается. Напиши резюме. Только честно пиши: трое детей, фриланс, стрессоустойчивость — всё как есть.
— А ещё… Артём тут в баре был. С пацанами. Вид у него был не очень. Пил пиво, ныл.
— Про одиночество. Про то, как дома всё раздражало, а теперь как будто никого не нужно. Говорил, что Катю во сне вспоминает.
— Интересно, вспомнил, что у него дети. Чудо.
— Уже не знаю. Иногда злюсь. Иногда всё равно. Иногда думаю: хорошо, что ушёл.
Артём действительно начал писать чаще. Иногда — просто “как дела?”, иногда просил фото детей, иногда жаловался на работу.
Оля отвечала коротко, без вражды, но и без теплоты.
Однажды он позвонил вечером.
— Можно поговорим? Не ссориться. Просто… поговорить.
— Устала. Санька сопливит. Катя порвала шапку. У Ильи тройка за диктант. А так — ничего.
— Ну, не знаю. Приехать, забрать детей на день, чтобы ты отдохнула.
— Думаешь, они побегут к тебе? После того, как ты ушёл?
— Я просто хочу… быть рядом. Не всё время. Иногда.
— Попробуй. В воскресенье. Только если они согласятся.
В воскресенье он приехал. Первый раз за два месяца. На Илью посмотрел с робостью, как будто перед чужим подростком. Катю подбросил, она засмеялась. Саньку боялся брать на руки, но тот сам потянулся. Повёл их в парк, потом в пиццерию.
