Когда вернулись, Оля открыла дверь и спросила:
— Нормально. Я им… купил по игрушке. Только… Илья не разговаривал почти.
— Ну, это естественно. Он обижен.
— Понимать и чувствовать — разные вещи.
— Я работаю над этим.
Он постоял немного, потом пошёл к выходу. У двери обернулся.
— Ты хорошо выглядишь.
— Это потому что я больше не плачу в ванной.
Ночью Оля лежала, глядя в потолок. Дети спали. У неё болела спина, но внутри было какое-то странное ощущение — будто она справилась. Не победила, не стала сильной женщиной в модных ботинках, а просто… осталась на месте и не сломалась.
Пришло сообщение от Артёма:
“Спасибо, что разрешила встретиться. Я правда скучаю.”
— Мам, у меня завтра в садике занятие по чтению! — Катя подпрыгивала на одном месте, держа в руках потрёпанную книжку с огромным зайцем на обложке.
— Отлично. Сегодня вечером потренируемся. После ужина.
— А что будет на ужин?
— Гречка и куриные котлеты.
— Опять? — Илья, не поднимая головы от планшета, вздохнул.
— Не опять, а снова. Деньги с неба не падают.
— А если бы папа с нами жил, тогда бы падали?
— Нет, Илюш. Тогда просто было бы кому мусор выносить.
Оля жарила котлеты, Катя за столом рисовала крокодила, у которого было семь ног. В доме пахло жареным луком и чем-то уютным, похожим на старое одеяло.
Марина вернулась из универа с пакетом в руках.
— Я заскочила в магазин. Там сливки со скидкой были. Вам пригодятся?
— Марин, ну правда, ты же не обязана…
— Я ж тут живу, как-никак. И сливки — это инвестиция в моё утреннее настроение.
Вечером они сидели за столом, ели. Санька размазывал гречку по своему стулу, Илья пытался говорить с полным ртом, а Катя громко читала вслух:
— “И тут заяц сказал: ““я не боюсь ни волка, ни лисы, потому что у меня… друзья!” — Она торжествующе посмотрела на маму.
— Молодец. Выразительно.
— А можно я завтра надену платье?
— Синее? Оно в стирке.
— Ну пожалуйста, я сама его постираю!
— Хорошо. Только не забудь с него снять медальон. Помнишь, он в прошлый раз в машинке застрял.
Позже, когда дети уснули, Оля села в комнате, включила ноутбук и принялась править очередной текст. Было скучно, но спокойно. Она не чувствовала себя счастливой — но чувствовала себя собой. Целой. Новой.
Телефон завибрировал.
“Можно позвонить? Две минуты.”
Она задумалась, потом ответила коротко:
— Я просто хотел… спросить, как день прошёл.
— Как обычно. Работа, дети, гречка, зайцы. У тебя?
— Ну… Мне кажется, я схожу с ума. Понимаешь, я прихожу в квартиру — а там тишина. Чайник кипит — и никому не надо. Никто не зовёт. Никто не просит показать мультик. Даже раздражает, что никто не раздражает.
— Ну, ты же этого хотел.
— Артём, ты ушёл не просто из квартиры. Ты ушёл из жизни троих детей.
— Я не думал, что так будет.
— А я не думала, что справлюсь. Но вот — гречка не подгорела, дети читают, я работаю. Смотри-ка, не развалилась.
— Я горжусь тобой. Правда.
— Гордишься? Теперь? Это… не надо, ладно?
— Ты красивая стала. Улыбаешься. Говоришь спокойно. Я смотрел на тебя в тот день, когда за детьми приезжал — ты светишься.
— Я просто сплю больше трёх часов в сутки. И не слушаю, что я “ничего не делаю”.
Он вздохнул. Потом сказал тихо:
— Можно я приеду на выходных? Просто побуду рядом. Помогу. Без условий.
— Приезжай. Но без «героического возвращения». Просто как гость. У детей.
В субботу Артём приехал с пакетом продуктов.
— Я купил печенье, чай, фрукты. И… вот, машинку новую для Сани. Надеюсь, не переборщил.
— Поставь на стол. Сейчас обедать будем.
Катя подбежала первая.
— Пока — просто на сегодня.
— А я могу тебе показать, как я читаю? Мама говорит, что я прям артистка.
— Конечно, показывай.
За обедом он подавал тарелки, подметал крошки, даже сам помыл посуду. Оля наблюдала со стороны. Без злости, без надежд. Просто спокойно.
После обеда они всей семьёй играли в настольную игру. Илья молчал, но подсматривал в правила, Санька хохотал, когда фишка падала со стола.
