— Слушай, Андрей, ты мне объясни по-людски: мы с тобой вообще семья или благотворительный фонд имени одинокой матери Ларисы Павловны? — Соня стояла посреди кухни, в одних носках, с мокрой головой, в махровом халате, но с такой выдержкой, что хоть сейчас в Госдуму.
Андрей, как всегда, делал вид, что не слышит. Гремел чашками у раковины, будто посудомойка у них внутри него встроена. — Ну чего ты опять заводишься с утра? Я же просил — не начинай с понедельника.
— С понедельника? А ты в курсе, что сегодня пятница, вообще-то? Или у тебя вся неделя — как один сплошной «переведу Ларисе двадцатку, ну она же с детьми»?
Андрей тяжело вздохнул и, наконец, повернулся. На нём — дежурная майка «Адидас» с растянутым воротом, в которой он спал и чинил кран. Его любимый образ для семейных переговоров.
— Слушай, ну ты же знаешь ситуацию. Ларисе реально тяжело. Двое пацанов, школа, секции. Костик — на курсы по робототехнике ходит. Платные, между прочим.
— Ага, и папа у них, конечно, улетел в космос, сигналов не подаёт. А ты — наш земной МЧС. Только, может, хватит уже? Мы с тобой три года копили, три, Андрей! Я по девять смен в аптеке стояла, ты халтурил на доставке — всё в одну копилку. А теперь — пшик! Потому что Лариса решила, что ей холодильник нужен, а старый, видите ли, гудит.
Соня запнулась — голос дрогнул. Это было не про холодильник. Это было про усталость. Про сны, где у неё — своя кофейня с зелёной плиткой на стенах, запахом свежесваренного эспрессо, и уютными креслами, где читают газеты, а не выясняют, у кого сестра прожорливее.
— Я перевёл ей десять, а не двадцать, — пробормотал Андрей, но тут же пожалел. У Сони задергался глаз.
— Ну… Там у неё просрочка по коммуналке. Её же в суд подадут. А если выселят?
Соня молча подошла к холодильнику, резко открыла дверцу, будто там был ответ. Потом так же резко закрыла. Открыла снова. Закрыла. Как будто злилась на него, белого и не виноватого.
— А если нас выселят? — спросила она спокойно, страшно спокойно. — Ты помнишь, что у нас кредит за помещение? Что аренду надо внести к пятнадцатому, а у нас только половина суммы?
Андрей отступил. Словно не от жены — от её взгляда. Он-то думал, она ещё подождёт. Поймёт. Как обычно.
— Это временно. Через месяц я аванс получу, всё верну.
— А потом опять Лариса на горизонте появится. Новая проблема. Новый холодильник, робототехника, велосипед. Ты же её вечный банкомат, только с голосом упрёка от собственной жены. Андрей, да ты себя слышишь? Она у тебя на шее, как гиря, и ты ещё ей бисер сверху рассыпаешь — не подавилась бы!
