Елена поникла, кивнула.
– Виктория Сергеевна… я понимаю, у меня нет права просить. Я… да, я плохая мать. Я всё испортила. Но Паша тут ни при чём. Он же твой брат.
– Мой брат, – Виктория поднялась, подошла к окну. За стеклом переливались огни большого города. – Забавно. Оказывается, уже двадцать лет у меня есть брат… и я не знала.
– Я хотела рассказать, но…
– Что? – резко развернулась Виктория. – Было неудобно? Муж не позволил? Или просто забыли, что есть ещё дочь?
Елена молчала. Смотрела в пол.
– Ладно, – Виктория снова вернулась к столу. – Давайте документы. Я посмотрю. Может быть, смогу чем-то помочь.
– Правда?.. – в её голосе мелькнула такая тихая, слабая надежда, что Виктории на мгновение стало не по себе.
— Но не бесплатно. Мои услуги стоят пятьсот тысяч рублей. Плюс все расходы.
Надежда в глазах матери мгновенно погасла.
— У меня таких денег нет…
— Тогда обратитесь в юридическую консультацию, — голос Виктории уже звучит по-деловому, чуждо и холодно. — Там помогают малоимущим.
С этими словами она села за стол, театрально взялась за документы — разговор, понятно, окончен.
Елена медленно поднялась, прошла к двери, но, дойдя до порога, всё же обернулась:
— Я заслужила твою ненависть. Но Паша — нет… Подумай об этом.
И вышла. Дверь за ней тихо, почти неслышно, закрылась.
Виктория сидела, не двигаясь, наверное, полчаса. Смотрела, как в настольной лампе горит лампочка. Не моргала. Потом вдруг резко поднялась, собрала вещи — и домой.
…Дома тишина. Почти стерильная тишина, если не считать мерного шума улицы за панорамными окнами. В квартире дизайнерская мебель, дорогие картины, всё расставлено по полочкам, идеальный порядок. Эта квартира словно кричит: «Здесь живёт человек, который всего добился». Только чего-то в этом успехе явно не хватает.
Виктория налила в бокал вина, устроилась у огромного окна.
Брат… Оказывается, у неё есть брат. Сидит сейчас в тюрьме. И мать — та самая, которая три десятка лет даже не позвонила, а теперь появляется и просит спасти чужого ей человека.
Перед глазами всплыло детство. Бабушка Серафима Николаевна — строгая, но справедливая. Родная Рязань, крохотная квартира, в которой деньги надо было считать по копейке. «Твоя мать была молодая и глупая, — строго говорила бабушка. — Не до ребёнка ей было. Ну и ладно, сами справимся». И справлялись. Бабушка — учительница, Виктория — вечная отличница, стипендии, подработки, гранты… И наконец — поступление в московский ВУЗ, потом — карьерный рост в фирме, которую теперь считают одной из лучших в стране.
Все эти годы Виктория думала: мать исчезла, вычеркнула себя сама из их жизни. Оказалось, завела другую семью, родила сына.
— Я, значит, была неудачным первым блином, — Виктория грустно усмехнулась. — А с сыном получилось получше.
Хотя… получилось ли? Парень вон сидит в СИЗО по наркотикам.
Три дня она пыталась забыть этот разговор с матерью. Работала, встречалась с клиентами, решала чужие, часто не менее сложные дела… Но мысли всё равно возвращались — снова и снова — к матери и неизвестному брату.
В пятницу Виктория сдалась. Позвонила знакомому следователю. Выяснила по своим каналам: Павел Морозов действительно связан с нехорошей историей. Поймали с крупной партией «синтетики», улики против него, дело «железное». Но… что-то не сходится. Мелкий — почти мальчишка — и такие объёмы. Обычно на таких малолеток большие партии не вешают. И показания свидетелей какие-то странные, взаимно противоречат.
— Может, мать права?.. Может, его действительно подставили?.. — спросила себя Виктория.
В субботу утром она поехала в СИЗО.
Павел оказался высоким, худым — взгляд умный, цепкий. Так и хотелось сказать: вот ведь — мамины черты, тот самый разрез глаз, тот самый упрямый подбородок. Но если у Елены взгляд потерянный, потухший, то у Паши — злой, отчаянный.
— Ты кто? — недоверчиво спросил он.
— Адвокат. Виктория Климова.
— Мать наняла? У неё нет денег на такого адвоката…
Виктория ничего не ответила. Объяснения — потом. Сейчас важно только дело.
— Рассказывай. От начала до конца.
Паша рассказал. Всё как по учебнику. Безработный, денег нет, предложили — просто отвези, говорят, пакет из точки А в точку Б, ничего сложного, заработаешь немного. Догадывался, что незаконно. Подумал, максимум — травка. Когда приняли — оказалось, тяжёлые наркотики, да ещё с избытком.
