Ключи она положила на тумбочку в прихожей. Проверила, выключена ли плита, закрыты ли окна — привычка есть привычка. Оглядела квартиру в последний раз. Странно, но ни слёз, ни сожаления не было. Только усталость и какое-то новое, незнакомое чувство. Облегчение?
Чемодан послушно катился по асфальту. Весна в Питере выдалась на удивление тёплой, словно природа решила поддержать её решение начать жизнь заново.
Родной Ярославль встретил её россыпью черёмухи и прохладным ветром. Мама ждала на перроне — совсем седая, такая родная. Обняла молча, крепко.
— Пойдём домой, дочка.
Дома пили чай с лимоном, и Наташа рассказывала. Про два года надежд. Про «отъезды к маме». Про то, как поняла наконец, что быть удобной — это не то же самое, что быть любимой.
— А помнишь, — мама осторожно гладила её по руке, — как в детстве ты всегда хотела быть хорошей девочкой? Всем угодить, всем понравиться?
— Помню. Выросла, а привычка осталась.
— Ничего, — Полина Егоровна налила ещё чаю. — Главное, что поняла. Остальное приложится.
Телефон зазвонил ближе к вечеру. Толик. Наташа смотрела на экран, пока звонок не прервался. Следом пришло сообщение: «Ты где? Почему вещей нет?»
Она не ответила. Ни на это сообщение, ни на следующие. Телефон разрывался от звонков — Толик явно не ожидал такого поворота событий. Через пару часов пришло длинное сообщение с извинениями и обещаниями «всё исправить».
«Раньше надо было исправлять», — подумала Наташа и впервые за долгое время спокойно уснула.
Утром она проснулась другим человеком. Словно сбросила тяжёлый рюкзак, который тащила на себе два года. Позвонила в свою старую фирму — там как раз требовался бухгалтер. Договорилась о собеседовании.
— Наташка! — Машка влетела в кабинет как маленький ураган. — Ты когда вернулась? Почему не позвонила?
Мария Синицына, её бывшая коллега и лучшая подруга, совершенно не изменилась за эти два года — такая же яркая, шумная, готовая спасать всех и каждого.
— Вчера вернулась, — Наташа улыбнулась. — Вот, пришла узнать, не нужны ли вам бухгалтеры.
— Нужны! — Машка хлопнула в ладоши. — Ой, как здорово! Слушай, а что случилось? Толик твой…
— Бывший Толик, — твёрдо сказала Наташа. — Я ушла.
— Наконец-то! А то я всё думала, когда же ты прозреешь.
— Ты же ничего не говорила.
— А ты бы послушала? — Машка фыркнула. — Ладно, проехали. Главное — ты здесь. И знаешь что? У нас тут такой архитектор на проекте… Саша Мельников. Умница, красавец, главное — свободен!
— Маш, — Наташа покачала головой. — Мне сейчас не до этого.
— А я и не предлагаю прямо сейчас! — подруга заговорщически подмигнула. — Но присмотреться никто не мешает.
Саша Мельников оказался высоким темноволосым мужчиной лет тридцати пяти, с внимательным взглядом и неожиданно мягкой улыбкой. Он вёл архитектурную часть нового проекта фирмы, и Наташе, как бухгалтеру, часто приходилось с ним пересекаться.
