Дорога обратно заняла два часа. Денис молчал всю дорогу, лишь изредка сжимая руль так, что костяшки пальцев белели. Катя смотрела в окно на мелькающие деревья и думала о том, что теперь всё изменится.
Когда они приехали, дача встретила их холодом – никто не топил печь, не зажигал свет. Катя сразу почувствовала, как Денис отдалился, будто закрылся в себе.
— Пойду дров принесу, — пробормотал он и вышел во двор, оставив её одну.
Катя вздохнула и начала разогревать вчерашний суп. Она знала – сейчас главное не давить.
Поздно вечером, когда Катя уже засыпала, Денис вдруг заговорил в темноте:
— Я всегда знал, что он манипулятор.
Катя перевернулась к нему, но не перебивала.
— В детстве, если я получал четвёрку, он ложился на диван, хватал сердце и говорил: «Из-за тебя умру». А потом, когда я начинал реветь, вставал и шёл пить чай.
Он замолчал. Катя осторожно положила руку ему на плечо.
— Но сегодня… сегодня я впервые увидел, что он не всемогущий.
В окно бил лунный свет, и Катя видела, как по щеке Дениса скатывается слеза.
На следующий день Денис встал раньше обычного. Когда Катя вышла на кухню, там уже пахло кофе, а на столе лежали свежие булочки – он съездил в деревню за хлебом.
— Привет,— он улыбнулся ей, и в этой улыбке было что-то новое – лёгкость.
— Да. Странно, но… да.
Он налил ей кофе и вдруг сказал:
— Я сегодня позвоню отцу. Скажу, что знаю про его игру.
Катя чуть не поперхнулась.
Денис вышел на крыльцо, чтобы позвонить. Катя наблюдала из окна, как он сначала стоит ссутулившись, потом вдруг выпрямляется.
— Пап, я знаю, что ты не из-за меня заболел… Да, врач сказал… Нет, я не злюсь. Но хватит.
Потом долгая пауза. Катя видела, как Денис крепче сжимает телефон.
— Потому что я больше не верю в твои спектакли! — вдруг почти крикнул он. — Я взрослый, чёрт возьми! Хватит мной манипулировать!
Ещё одна пауза. Потом Денис резко опустил руку с телефоном.
Катя выбежала на крыльцо:
Денис странно улыбнулся:
Вечером, когда они сидели у костра, Денис вдруг засмеялся:
— Представляешь, он даже не знал, что ответить! Впервые в жизни!
— Теперь что?— спросила Катя.
— Не знаю. Но я больше не боюсь.
Он бросил ветку в огонь, и искры взметнулись в тёмное небо.
Прошла неделя после звонка Дениса отцу. На дачу приехала Людмила Степановна — одна, без предупреждения. Её старенькая «Лада» аккуратно припарковалась у калитки, а сама она вышла с пирогом в руках.
— Я… я просто хотела навестить,— сказала она, избегая глаз Кати. — Привезла ваш любимый вишнёвый.
Катя молча отступила, пропуская свекровь в дом. Денис замер на пороге, увидев мать.
За чаем Людмила неожиданно заплакала:
— Он… Виктор… не выходит из кабинета третий день. Молчит. Даже на меня кричать перестал.
Денис осторожно спросил:
— Врач?!— Людмила горько усмехнулась. — Он даже кардиолога не вызвал! Просто сидит и молчит. Впервые за 40 лет молчит!
Катя вдруг поняла — свекровь не приехала упрекать. Она приехала за помощью.
Вечером, когда Людмила уехала, Денис долго сидел на крыльце. Катя присоединилась к нему, завернувшись в плед.
— Я поеду к нему завтра,— неожиданно сказал он.
— Не чтобы извиниться,— перебил Денис. — Чтобы предложить перемирие. На новых условиях.
Он повернулся к жене, и в его глазах Катя увидела того сильного мужчину, за которого выходила замуж.
Квартира Виктора Петровича встретила их гробовой тишиной. Бывший военный сидел в кресле у окна, не поворачивая головы.
— Пап, — Денис сделал шаг вперёд. — Мы пришли поговорить.
— О чём? — голос свёкра звучал глухо. — Ты всё уже сказал.
Катя неожиданно для себя первой нашла слова:
— Виктор Петрович, мы не хотим войны. Мы хотим семьи. Но — равной.
Старик медленно повернулся. Его лицо было уставшим, но глаза по-прежнему горели.
— И что ты предлагаешь?
Денис глубоко вдохнул:
— Воскресные обеды. Раз в месяц. Все вместе. Где ты не командир, а дед. Где Катя не служанка, а невестка. Где я… где я просто сын.
Тишина затянулась. Наконец Виктор Петрович кивнул:
На даче пахло шашлыком и яблоневым цветом. За большим столом сидели:
— Виктор Петрович, аккуратно нарезающий салат (по рецепту Кати)
— Людмила Степановна, смеющаяся над шуткой внука
— Стас, демонстрирующий новые трюки на скейте
— Денис, помешивающий шашлык одной рукой, другой обнимая Катю за плечи
Катя ловила на себе взгляд свёкра. В нём больше не было прежнего вызова — только спокойное, почти уважительное принятие.
— Лизка!— неожиданно крикнул Виктор Петрович. — Иди сюда, мясо готово!
Она улыбнулась. Не «Катерина». Не «невестка». «Лизка». Почти по-своему.
Денис поймал её взгляд и тихо спросил:
Катя рассмеялась и потянулась за бокалом:
— Выжили. А теперь — живём.
