Андрей пожал плечами:
— Может, это какая-то папина знакомая. Мало ли. Но всё равно — странно.
Андрей откинулся на спинку. Игорь возился с телефоном, молчал.
— Просто слишком уж она… как будто знала, как стоять. Как будто… как будто это тоже её прощание.
Марина сжала ладони. В комнате пахло хлебом и чем-то кислым.
Поздно вечером Марина сидела на диване, сгорбившись, будто тянула на себе что-то тяжёлое и невидимое. Рядом, в кресле, молча сидела мать — та же поза, те же опущенные плечи. Мысли текли обрывками — без начала, без конца. В комнате стояла глухая тишина, всё застыло, как в ожидании. Свет из коридора делил пол пополам, словно напоминая: было — и стало. Казалось, она снова оказалась в том же доме, но внутри него — всё чужое.
— Он пять лет к ним ездил, — голос матери разбавил тишину. — А я, дура, верила. Верила, что в санаторий. Что давление. Что лечение. Верила до последнего.
Марина удивлённо повернулась:
— Пять лет?.. Это ты про ту женщину? С чего ты это взяла? — переспросила она почти шёпотом.
Молчание легло между ними, как шерстяное одеяло.
Я ее сразу увидела, было понятно по ее выражению лица…
— Только теперь всё поняла. Когда на кухне сегодня нашла квитанции. Адрес. Я даже имя запомнила. Лариса.
Марина сдвинулась ближе. Но мама не обернулась.
— Он ведь уезжал и приезжал — как будто ничего. Садился за стол. Ел мой борщ. Смотрел с тобой кино. И я, наивная, думала — всё хорошо.
Марина взяла её за плечо. Галина чуть вздрогнула, но не оттолкнула. Только вздохнула тихо:
— Ложись дочка поспи. Завтра снова день…
Утро было серым. Марина проснулась рано, ещё до звонка будильника. На кухне кто-то тихо двигал посуду — наверняка мама. В комнате пахло подсохшими цветами и кофе, будто всё происходило в другой реальности.
За столом уже сидели Игорь и Андрей. Молча пили чай, не поднимая глаз. Никто не говорил о вчерашнем.
Часам к десяти приехал юрист. Его вызвал Андрей — после звонка знакомому из бюро, где оформляли старое завещание. Тот пообещал, что приедет тот, кто вел дело лично. Уже знакомый юрист поздоровался в прихожей, коротко обнял Галину. Сел, положил папку на стол, снял очки, протёр их.
— Я понимаю, как вам сейчас непросто. Но нужно всё оформить, как положено. Виктор Сергеевич пересмотрел завещание год назад. Документ заверен нотариально. У меня с собой копии.
Пауза. Бумага шуршала слишком громко. Мать прижала платок к губам. Игорь опустил голову. Марина стояла у окна.
— Половина квартиры и садовый участок оформлены на… Ларису Юрьевну Матвееву. Всё в порядке, документ чистый. Есть подпись, нотариус, дата.
Никто не ответил. Только Андрей тихо выдохнул:
— То есть он всё решил. Без нас.
— Да. Решил. Ваш отец пересмотрел своё решение. Предыдущее завещание утратило силу, и новое распределяет имущество иначе. Остальная часть квартиры, счета, всё остальное — вам, семье. Но вот этот шаг — он был сделан сознательно.
Галина не проронила ни звука. Только встала, пошла в ванную, не закрыв дверь.
— Мы свяжемся, если будут вопросы, — сказал юрист мягко и ушёл.
Когда дверь за ним закрылась, тишина повисла, как пыль в солнечном луче.
— Судиться надо, — сказал Андрей, глядя в стол. — Это не просто ошибка. Это плевок. Он знал, что делает. Включил в завещание непонятно кого…
Марина вдруг проронила, нужно разобраться, кто эта женщина.
Игорь промолчал, потом медленно поднял глаза на Марину:
— Мы должны что-то делать, — сказал Игорь наконец. — Он не имел права. Мы всё делали для него, а он… просто вычеркнул.
