Дверь квартиры захлопнулась с такой силой, что задрожали стекла в серванте. Женщина стояла посреди прихожей, сжимая в руке мятый конверт, и не могла поверить в прочитанное. Третий раз за неделю свекровь прислала счет — теперь за якобы испорченную скатерть, которую сама же и пролила кофе.
— Лена, ты дома? — из кухни донесся голос мужа.
Елена Сергеевна глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Три года замужества научили ее сдерживать эмоции, особенно когда дело касалось Антонины Павловны — свекрови, которая превратила их жизнь в бесконечную череду претензий и требований.
— Дома, Паша, — она прошла на кухню, где муж сидел за ноутбуком. — Твоя мама опять прислала счет.
Павел поднял усталые глаза:
— За что на этот раз?
— За скатерть. Помнишь, когда она приезжала на прошлой неделе и опрокинула чашку? Теперь требует возмещения.
— Мам, это же смешно, — Павел потер переносицу. — Она сама пролила.
— Попробуй ей это объяснить, — Лена села напротив мужа. — Знаешь, что она мне вчера по телефону сказала? Что я специально поставила чашку на край стола, чтобы она ее задела.
Павел покачал головой, но ничего не ответил. Эта молчаливая капитуляция перед материнскими выходками стала их семейной традицией.
История их отношений с Антониной Павловной началась еще до свадьбы. Первая встреча произошла в ресторане, куда Павел пригласил их обеих на знакомство. Лена тогда так волновалась — надела лучшее платье, сделала прическу, купила цветы для будущей свекрови.
Антонина Павловна окинула ее оценивающим взглядом и первым делом спросила:
— А почему платье такое короткое? В мое время приличные девушки колени прикрывали.
Весь вечер прошел в похожем ключе. Свекровь критиковала все: от выбора профессии Лены (она работала дизайнером) до манеры держать вилку. Павел отмалчивался, лишь неловко улыбаясь.
После свадьбы ситуация только ухудшилась. Антонина Павловна взяла за правило приезжать без предупреждения, обычно в самый неподходящий момент. Однажды она появилась в семь утра субботы, разбудив молодоженов настойчивым звонком в дверь.
— Я привезла вам завтрак, — объявила она, проходя в квартиру с пакетами. — Уверена, Лена не умеет готовить нормальные блины.
И это было только начало. Свекровь регулярно устраивала ревизии в их холодильнике, перекладывала вещи в шкафах («у меня лучше порядок»), дарила Лене кулинарные книги с красноречивыми названиями вроде «Готовим просто: для начинающих хозяек».
Но настоящий кошмар начался, когда Антонина Павловна решила, что молодая семья живет слишком расточительно.
— Вы тратите деньги направо и налево! — заявила она однажды, обнаружив чек из магазина. — Зачем покупать дорогой кофе, когда есть дешевый?
С тех пор начались счета. Свекровь выставляла их за все подряд: за бензин, когда Павел подвозил ее до дома; за продукты, которые она сама же и съедала во время визитов; даже за износ тапочек, которые она оставляла у них.
— Паш, так больше продолжаться не может, — Лена посмотрела на мужа. — Мы только за этот месяц отдали твоей маме пятнадцать тысяч. За воздух, которым она дышала у нас дома!
— Преувеличиваешь, — вяло возразил Павел.
— Преувеличиваю? — Лена достала телефон. — Вот, смотри. Три тысячи за испорченное полотенце — она вытерла им пролитый чай. Пять тысяч за поездку к нам на такси туда-обратно. Четыре тысячи за продукты для ужина, который она сама предложила приготовить. Две тысячи за…
— Хорошо, я понял, — перебил ее Павел. — Поговорю с мамой.
Но Лена знала, что никакого разговора не будет. Павел боялся конфликтов с матерью еще больше, чем она боялась остаться без их финансовой поддержки.
На следующий день Антонина Павловна появилась с новым сюрпризом. Она привела с собой подругу — Зинаиду Михайловну, такую же любительницу чужих семейных дел.
— Вот, познакомьтесь, — свекровь прошла в гостиную, как к себе домой. — Зина — мой самый близкий человек. Она поживет у вас недельку.
— Что? — Лена не поверила своим ушам. — Антонина Павловна, мы не обсуждали…
— А что тут обсуждать? — свекровь махнула рукой. — У вас две комнаты, места хватит. Зиночка, располагайся в спальне, молодые могут и на диване в гостиной поспать.
