Валентина Петровна покраснела:
— Это не твое дело! У меня есть сбережения!
— Сбережения с зарплаты медсестры? — Я не собиралась отступать. — Или, может быть, ваш сын вам помогает? Тот самый сын, который работает на двух работах?
Алексей встрепенулся:
— Мама, ты просила деньги в долг?
— Алеша, это временно…
— Сколько? — голос у Алексея стал жестким.
— Ну… иногда прошу немного…
Валентина Петровна опустила глаза:
— По десять-пятнадцать тысяч в месяц. Но я же отдаю!
— Когда ты отдавала? — Алексей был в шоке.
— Отдам! Обязательно отдам!
Повисла тишина. Алексей считал в уме. За полтора года набегало прилично.
Разоблачение продолжается
— Итак, — сказала я, — получается, что женщина, которая живет на деньги сына и его жены, учит эту жену, как вести хозяйство?
— Марина! — возмутилась свекровь.
— И эта же женщина критикует жену сына за то, что та зарабатывает мало, при том что сама не зарабатывает вообще ничего?
— Я работаю в поликлинике!
— На полставки за восемь тысяч рублей. Меньше, чем я трачу на продукты в неделю.
— Марина, что с тобой? — Алексей смотрел на меня с удивлением. Он не привык видеть меня такой решительной.
— Со мной все в порядке, дорогой. Просто надоело молчать.
Я повернулась к свекрови:
— Валентина Петровна, хотите знать правду о моей работе?
— Я действительно работаю помощником бухгалтера. Три дня в неделю. Но остальные четыре дня я работаю на складе OZON. По двенадцать часов в день.
Алексей и его мама одновременно открыли рты.
— Я разгружаю фуры с товарами. Таскаю коробки весом до тридцати килограммов. Сортирую тысячи единиц товара в день. Упаковываю заказы до боли в спине. И знаете, сколько я при этом зарабатываю?
— Пятьдесят-шестьдесят тысяч рублей в месяц. Больше, чем ваш сын на двух работах.
— Марина, это правда? — Алексей был в шоке.
— Абсолютная правда. И эти мозоли на руках — не от лени и неумения вести хозяйство. Это от двенадцатичасовых смен на складе, где я зарабатываю деньги для нашей семьи.
Валентина Петровна побледнела.
— И знаете, что самое смешное? — продолжала я. — Эти «копейки», которые я зарабатываю, позволили мне накопить почти четыреста тысяч рублей на первоначальный взнос за квартиру. Пока вы учили меня вести хозяйство, я обеспечивала нашей семье будущее.
— Четыреста тысяч? — Алексей сел на стул. — Откуда?
— С работы, которую ваша мама считает баловством. — Я не могла остановиться. — Пока вы обсуждали мою лень и неумение содержать дом, я работала в три смены, чтобы мы могли позволить себе собственное жилье.
— Но почему ты не говорила? — голос Алексея дрожал.
— Потому что знала: ты будешь против. Скажешь, что не нужно мне заниматься такой работой. А твоя мама… — Я посмотрела на Валентину Петровну. — Твоя мама и так считает меня недостойной тебя. Узнав, что я работаю грузчицей, окончательно записала бы в неудачницы.
Валентина Петровна молчала, потупив взгляд.
— И вот результат, — продолжала я. — Женщина, которая живет на чужие деньги, критикует женщину, которая эти деньги зарабатывает.
Алексей принимает сторону
— Мама, — голос Алексея был тихим, но твердым, — ты должна извиниться перед Мариной.
— Что? — Валентина Петровна подняла голову.
— Ты должна извиниться. Перед женщиной, которая работает в три раза больше меня, чтобы обеспечить нашу семью.
— Не знала? А зачем было знать? Ты с первого дня нашего знакомства решила, что Марина тебе не подходит. И искала любые поводы, чтобы ее унизить.
— Алеша, я хотела как лучше…
— Как лучше? — Алексей встал. — Как лучше — это когда мать берет деньги у молодой семьи на горничную, а потом учит невестку экономности?
Валентина Петровна заплакала.
— Я… я действительно не знала…
— Мама, ты даже не пыталась узнать. Тебе было важнее доказать, что Марина плохая жена.
Неожиданная правда о свекрови
— Валентина Петровна, — сказала я мягче, — можно вопрос?
Она кивнула, вытирая слезы.
— Зачем вам горничная? Вы живете одна в двухкомнатной квартире.
— Я… я не справляюсь, — прошептала она. — Здоровье не то, сил мало. А привыкла к чистоте…
— Почему не сказали Алексею? Попросили бы помочь с уборкой.
