Старую коляску, припаркованную рядом с мусорными баками у двора хрущёвки № 7, заметили вскоре после Нового года. Сначала – как мусор: рваный тент, погнутые колёса, ручка болтается. Потом стало вроде приметой: «Не подходи – зацепишь куртку». Дворник Гена обещал выкинуть на металлолом, но всё откладывал: то трактор сломался, то снегопад, то смена сторожа.
Утром во вторник, когда двор плакал капелью, на лавке появились две бабки – тётя Клава и тётя Поля. Они, как телевизор, вещали про всё.
– Вот досада, – Клава скривилась, глядя на коляску. – Неужто трудно сразу в контейнер?
– Молодёжь нынче ленива, – отозвалась Поля.
В этот миг мимо, подпинывая снежный ком, проскакал третьеклассник Егорка Лукинов. Он хотел зашвырнуть ком в коляску, но вдруг замер, наклонился и прошептал:
– Тихо… там кто-то шуршит!
Бабки перестали перебирать народные беды.
– Кто там, а, паршивец? – Клава схватилась за трость.
Егор припал коленом к рыхлому снегу, приподнял прогнивший тент.
Изнутри на свет выползли два тёмных глаза-пуговицы, мордочка цвета кофе с молоком и мокрый нос.
– Щенок! – выдохнул Егор.
Малыш, кажется, язвительно тронул хвостом воздух, свернулся клубком и тут же уснул.
Тётя Поля сделала знак крестом.
– Боже упаси, собака у помойки, зараза какая-нибудь.
Егор осторожно погладил щенка:
– Он крошка, совсем ледяной. Можно я отнесу домой?
– Мать заругает, – хмыкнула Клава. – У них и так кошка по стойке смирно ходит.
– Я спрошу! – мальчишка сорвался с места, понёсся в подъезд.
Бабки остались караулить, дебатируя, кому ж теперь пихать эту «собачью проблему». (продолжение в статье)
— Деньги будешь отдавать мне, я сам решу, как ими распорядиться, — заявил жених, — будешь меня слушаться — я на тебе женюсь. Может быть… — Не связывайтесь с ней, — я читала комментарий под моей фотографией, — эта женщина совершенно недостойна звания жены и матери! Обдерет, как липку. С мужчинами она только ради денег встречается. Надеюсь, вы понимаете, услуги какого характера она оказывает? Я попал в ее сети, еле выбрался!
***
Прошлой зимой жизнь подкинула мне приятный сюрприз в виде знакомства с Андреем. Все завертелось так стремительно — мы как будто оба долго бежали навстречу друг другу, и вот, наконец, встретились. Он сразу заявил о своих серьезных намерениях: жить вместе, создать семью. Я, немного опешив от такой напористости, приподняла бровь и ответила: — Андрей, не торопись. Я понимаю, тебе хочется быстрее, но я привыкла к порядку. Он нахмурился: — Порядку? — переспросил он. — Именно, — кивнула я, — сначала заявление в ЗАГС, потом съезжаемся, потом с родителями знакомимся. Все по плану. Для меня это важно — официальное оформление отношений и уважение к моей семье. Не хочу, чтобы они подумали, что я ветреная. Андрей вздохнул. — Ты меня за ветреного принимаешь? — усмехнулся он, — я тебе серьезное предложение делаю! — Я знаю, — ответила я мягко, взяв его за руку, — именно поэтому я и хочу, чтобы все было правильно. Это же не просто так, Андрей. Это серьезный шаг в моей жизни. — Ладно, ладно, — пробормотал он, — я понял. Просто мне хочется быть с тобой всегда. — Я тоже хочу быть с тобой, — улыбнулась я, — но всему свое время. Лето выдалось жарким во всех смыслах. Как—то Андрей предложил: — Слушай, а давай подадим заявление в ЗАГС? Просто, чтобы подтвердить серьезность моих намерений. Это же ни к чему не обязывает, если вдруг что — заберем его и все. Я задумалась. С одной стороны, это был как бы шаг навстречу, демонстрация серьезности его чувств. С другой — я боялась торопить события. — Андрей, мне нужно подумать, — ответила я. Я долго размышляла, почти три дня. В конце концов, решила довериться своим чувствам. — Хорошо, — сказала я Андрею, — давай. Я тебе верю. Он обрадовался, обнял меня и пообещал, что сделает все, чтобы я была счастлива. А после этого, через пару дней, он купил билеты на море. — Это будет наш маленький медовый месяц, — сказал Андрей, сияя от счастья, — отдохнем, наберемся сил, подготовимся к свадьбе. Казалось, все складывается идеально. Но через какое—то время Андрей начал все чаще заговаривать о том, что нам нужно съехаться. — Ну чего мы тянем? — говорил он, — надо лучше узнать друг друга, посмотреть, как мы уживаемся. Чем раньше, тем лучше. Я сопротивлялась. Мне все еще казалось, что нужно дождаться свадьбы. Но Андрей был очень убедителен. — Понимаешь, — говорил он, — жить вместе — это совсем другое, чем просто встречаться. Это проверка на прочность. Лучше сейчас узнать все наши недостатки, чем потом разводиться через год. Я видела, что он искренен. И, в конце концов, сдалась. — Хорошо, — сказала я, — свадьба все равно через четыре месяца, у нас есть время. Давай попробуем. Но помни, для меня это серьезный шаг. Андрей был в восторге. Он пообещал, что я ни о чем не пожалею. Мы начали собирать вещи. Я разбирала свои шкафы, упаковывала коробки. В голове крутилась куча мыслей. С одной стороны — радостное предвкушение новой жизни, с другой — тревога. А вдруг мы не уживемся? Вдруг он окажется совсем не таким, каким я его себе представляла? Но я гнала от себя эти мысли. Я верила в нашу любовь. Верила, что мы справимся со всеми трудностями. И что скоро мы будем мужем и женой.
***
На тот момент, когда мы с Андреем только начинали наши отношения, я находилась в поиске работы. Честно говоря, меня это немного угнетало, и я чувствовала себя не в своей тарелке. Мы жили за его счет, и хотя Андрей никогда не упрекал меня в этом, я все равно чувствовала себя обязанной. Осенним вечером он пришел домой с огромным пакетом. — Это тебе, — сказал он, протягивая мне его. Я открыла пакет и ахнула. Там были новая зимняя куртка, теплые ботинки и даже… — Это… айфон? — пролепетала я, глядя на коробку. Андрей улыбнулся. — Да, — ответил он, — чтобы ты не скучала, пока ищешь работу. Я взял его в рассрочку, но ты не переживай, я все выплачу. Я обняла его, чувствуя благодарность, смешанную с неловкостью. — Спасибо, Андрюш, — сказала я, — ты самый лучший. (продолжение в статье)
– Вы ведь нам поможете? – Лиза невинно смотрела на родных распахнутыми глазами.
Отец с матерью промолчали, а младшая сестра Наташа не выдержала:
– Нет! Никто больше помогать вам не будет!
– Как? Мы же семья! – в голосе Лизы прозвучало недоумение.
– И что? Теперь мы должны содержать вас до конца своих дней?! Присосались как клещи и живете, ни о чем не думая! Сами выкручивайтесь!
– Наташа, остановись, – отец взял дочку под руку и увлек за собой из комнаты.
– Мама! – Лиза залилась слезами, – как она может такое говорить?
– А ведь Наташа права, Лизонька, – тихо ответила мать, – пора бы уже вам повзрослеть…
***
Дочери у родителей уродились совершенно разные.
Старшая, Лиза, жила по инерции, ничем не интересовалась, училась через силу. Ни одной книжки за свою жизнь не прочитала. Говорила, что самое главное для женщины – удачно выйти замуж.
Наташа – наоборот: училась на отлично, была активисткой, четко знала, чего хочет от жизни и методично шла к цели.
Родители, видя, что старшенькая толком не знает, чего хочет, пристроили ее в пединститут.
С горем пополам Лиза его окончила и пошла работать в школу.
Там она и встретила своего суженого.
Игорь работал охранником.
В год, когда Лиза вышла замуж, Наташа училась на втором курсе университета и уже подрабатывала по выбранной специальности – не хотела сидеть у родителей на шее.
Через год Лиза забеременела. Еще через три месяца заявила:
– Работа у меня нервная, трудная, я очень устаю, прихожу измотанная. Нет, это не дело. Я должна думать о ребенке.
И уволилась. Даже декрета дожидаться не стала.
Привычка Лизы все упрощать, не думать о последствиях, жить не напрягаясь, всегда удивляла младшую сестру. (продолжение в статье)
