— За всё, — тихо сказал он. — Ты права. Во всём права. Я трус. Я прячусь за тобой, потому что сам не могу выстроить нормальные отношения с мамой. И я только что соврал ей, что ты заболела.
— Но потом признался, — поспешно добавил Сергей. — Рассказал всё как есть. И знаешь что? Она сказала, что ты права. Что я должен сам решать свои дела, а не перекладывать на тебя.
Анна изумлённо смотрела на него. Такого поворота она не ожидала.
— Галина Петровна так сказала?
— Да. И ещё сказала, что я веду себя как мальчишка. И она права. Аня, прости меня. Я завтра сам поеду с ней к нотариусу. Отменю презентацию. И… я постараюсь измениться. Правда.
Анна долго смотрела на него, словно пытаясь понять, искренен ли он. Потом кивнула.
— Хорошо. Я принимаю твои извинения. Но, Серёж, одних слов мало. Мне нужны поступки. Мне нужно видеть, что ты действительно готов сам решать вопросы с твоей мамой, а не сбрасывать их на меня.
— Я понимаю. И я буду стараться. Обещаю.
Она слабо улыбнулась.
— Начни с завтрашнего дня. Поезжай с мамой, оформи документы. И, Серёж… может, стоит подумать о том, чтобы оформить квартиру на нас обоих? Мы же семья.
Сергей задумался. Эта мысль не приходила ему в голову, но теперь казалась логичной.
— Поговорю с мамой. Думаю, она не будет против. В конце концов, ты для неё почти как дочь.
— «Почти», — с лёгкой иронией повторила Анна. — Ну, для начала и это неплохо.
Они стояли друг напротив друга, и впервые за долгое время между ними не было стены недосказанности и обид. Сергей протянул руку, и Анна, поколебавшись секунду, вложила в неё свою ладонь.
— Спасибо, — сказал он. — За то, что открыла мне глаза. Я был слепым идиотом.
— Был, — согласилась Анна. — Но, может быть, ещё не всё потеряно.
На следующий день Сергей действительно отменил презентацию. Начальство было недовольно, но он впервые за долгое время поставил семью выше работы. Он приехал за мамой на своей машине, и они вместе отправились к нотариусу.
В очереди Галина Петровна взяла его за руку.
— Серёжа, я думала о том, что ты вчера рассказал. О вас с Аней. Знаешь, может, и правда оформить квартиру на вас двоих? Вы же семья, должны всё делить поровну.
Сергей удивлённо посмотрел на мать.
— Абсолютно. Аня — хорошая девочка. И она права была вчера. Я сама виновата, что позволяла тебе прятаться за её спиной. Но это заканчивается. С сегодняшнего дня ты сам решаешь все вопросы со мной. А Аню оставь в покое. У неё своя жизнь, своя работа.
Они оформили дарственную на двоих — на Сергея и Анну. Когда Сергей вернулся домой и рассказал об этом жене, она не поверила.
— Правда? Галина Петровна сама предложила?
— Сама. И ещё сказала, чтобы я перестал тебя эксплуатировать. Её слова.
Анна рассмеялась — легко, искренне, впервые за долгое время.
— Знаешь, а мне кажется, у нас всё наладится. Если ты действительно готов меняться.
— Готов, — твёрдо сказал Сергей. — Мне надоело быть тем, кем я был. Маменькиным сынком, который прячется за спиной жены. Пора взрослеть.
И он сдержал слово. Постепенно, шаг за шагом, он учился сам решать вопросы с матерью. Сам возил её по делам, когда она просила. Сам выслушивал её жалобы и тревоги. Сам помогал на даче. И удивительное дело — отношения с мамой от этого только улучшились. Она перестала манипулировать, видя, что сын больше не убегает от ответственности.
А Анна? Анна наконец смогла сосредоточиться на своей работе, на своих проектах. Её заказчики были довольны, доходы росли. И те самые «дополнительные» деньги перестали быть дополнительными — они стали полноценным вкладом в семейный бюджет, который Сергей научился ценить.
Через полгода, сидя за ужином в той самой квартире, которую подарила Галина Петровна, Анна сказала:
— Знаешь, а я рада, что тогда отказалась ехать к нотариусу.
— Я тоже, — признался Сергей. — Если бы не твой отказ, я бы так и остался в своей скорлупе. Спасибо, что заставила меня вырасти.
— Не за что, — улыбнулась Анна. — В конце концов, для этого и существует семья — помогать друг другу становиться лучше.
И они оба знали, что это правда. Настоящая семья — это не когда один прячется за спиной другого, а когда каждый несёт свою долю ответственности. И только так можно построить счастье, которое не разрушится от первого же испытания.
