Нотариус протянул мне документы, и я увидела, как побелели костяшки пальцев Галины Павловны, когда она сжала подлокотники кресла.
— Всё имущество вашей бабушки переходит к вам, Марина Андреевна, — спокойно произнёс нотариус. — Трёхкомнатная квартира в центре города, дача в Подмосковье и накопления в размере трёх миллионов рублей.
Я чувствовала на себе взгляд свекрови, буквально прожигающий насквозь. Галина Павловна не ожидала такого поворота. Никто не ожидал. Бабушка Зоя, моя единственная родственница, ушла из жизни месяц назад, и только сейчас стало известно содержание завещания.
— Это какая-то ошибка! — голос свекрови дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Марина даже не родная внучка! Она просто… просто…
— Марина Андреевна является единственной наследницей согласно завещанию, — перебил нотариус. — Документ составлен по всем правилам и не подлежит оспариванию.
Я молча подписывала бумаги, стараясь не смотреть на Галину Павловну. Рядом сидел Павел, мой муж, и я чувствовала его напряжение. Он не произнёс ни слова с того момента, как нотариус огласил завещание.
Выйдя из конторы, мы молча дошли до машины. Галина Павловна села на заднее сиденье, хотя обычно занимала место рядом с сыном. Всю дорогу домой она молчала, но я чувствовала исходящие от неё волны негодования.
Дома Павел сразу ушёл в кабинет, сославшись на срочную работу. Я осталась на кухне готовить ужин, надеясь, что свекровь уйдёт к себе. Но не тут-то было.
— Знаешь, Мариночка, — начала Галина Павловна, усаживаясь за стол, — я всегда считала тебя разумной девушкой.
Я продолжала резать овощи, не поворачиваясь к ней.
— И как разумный человек, ты должна понимать, что это наследство по справедливости должно принадлежать Павлу. Он же единственный внук Зои Михайловны по крови!
— Павел приходился ей внучатым племянником, — спокойно поправила я. — А я жила с бабушкой Зоей с пяти лет, после того как мои родители погибли. Она меня вырастила.
— Но юридически она тебе никто! — Галина Павловна повысила голос. — Просто опекун! А Павел — родная кровь!
Я развернулась к свекрови.
— Галина Павловна, бабушка сама решила, кому оставить наследство. Это была её воля.
— Воля! — фыркнула свекровь. — Старая женщина просто не понимала, что делает! Наверняка ты её обработала!
— Что?! — я не поверила своим ушам. — Вы обвиняете меня в манипулировании?
— А как ещё это назвать? — Галина Павловна встала, нависая надо мной. — Молодая девица втирается в доверие к одинокой старушке и получает всё имущество! Классическая схема!
Я почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Я заботилась о бабушке двадцать лет! Где были вы все эти годы? Где был Павел? Вы навещали её раз в год на её день рождения, и то не всегда!
— У нас были свои дела! — отрезала свекровь. — Но это не даёт тебе права красть семейное наследство!
— Я ничего не крала! Бабушка сама…
— Хватит! — Галина Павловна стукнула кулаком по столу. — Ты переоформишь всё на Павла! Это будет справедливо!
— Нет! — твёрдо сказала я. — Это моё наследство, и я не собираюсь его никому отдавать!
Свекровь побагровела.
— Посмотрим, что скажет мой сын!
Она вышла из кухни, громко хлопнув дверью. Через минуту из кабинета донеслись приглушённые голоса. Галина Павловна что-то горячо доказывала Павлу, но я не могла разобрать слов.
Вечером за ужином повисла тяжёлая тишина. Павел ковырял вилкой в тарелке, не поднимая глаз. Галина Павловна демонстративно не притронулась к еде.
— Паша, — наконец произнесла свекровь, — скажи своей жене, что ты думаешь о сегодняшнем.
Павел поднял на меня усталый взгляд.
