Она говорила так уверенно, словно вопрос уже решён. Я посмотрела на мужа, ожидая, что он скажет хоть слово в мою защиту. Но Андрей продолжал изучать экран телефона с таким усердием, будто там была написана формула счастья.
— Я не подпишу отказ, — твёрдо сказала я.
Лицо свекрови окаменело. Секунду она молчала, потом повернулась к сыну.
— Андрюша, поговори со своей женой. Объясни ей, как в нормальных семьях принимаются решения.
С этими словами она развернулась и пошла к лифту, каблуки её туфель громко цокали по кафельному полу. Мы с Андреем остались одни. Он наконец поднял голову от телефона и посмотрел на меня с упрёком.
— Зачем ты так с мамой?
— Я с ней как? Она хочет забрать мою дачу!
— Не забрать, а помочь с ней разобраться. Ты же сама не справишься. Мама права — там ремонт нужен серьёзный, откуда у нас деньги?
— Откуда у твоей мамы деньги на этот мифический бизнес? И почему она решила, что может распоряжаться моим наследством?
Андрей нахмурился. Он не любил, когда я задавала неудобные вопросы. В начале наших отношений мне казалось, что он просто стеснительный, мягкий человек. Теперь я понимала — он просто трус, неспособный противостоять властной матери.
— Полин, не усложняй. Мама всю жизнь в финансах, она знает, что делает. Подпиши бумаги, и забудем об этом.
Он удивлённо поднял брови. За три года брака я редко говорила ему «нет». Слишком боялась конфликтов, слишком хотела сохранить мир в семье. Но сейчас что-то во мне сломалось. Или наоборот — выпрямилось.
— То и значит. Это моя дача, подаренная мне тётей Верой. Я не отдам её твоей матери.
Андрей покраснел. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я уже проходила мимо него в квартиру. На кухне я налила себе чаю и села у окна. Руки дрожали от напряжения. Я знала — это только начало. Людмила Петровна не из тех, кто легко сдаётся.
Следующие дни превратились в настоящую осаду. Свекровь названивала по десять раз на дню. Сначала уговаривала, расписывая выгоды своего «бизнес-плана». Потом начала давить на жалость — у неё больное сердце, ей осталось недолго, неужели я не могу выполнить последнюю просьбу пожилого человека? Когда это не сработало, в ход пошли угрозы.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипела она в трубку на четвёртый день. — Андрюша от тебя уйдёт, останешься одна со своей развалюхой.
— Это его выбор, — ответила я, хотя сердце сжималось от страха.
Андрей тем временем демонстративно спал на диване в гостиной. По утрам уходил, не попрощавшись, вечерами возвращался поздно. Иногда я слышала, как он разговаривает с матерью по телефону, жалуется на мою упёртость.
На пятый день случилось то, чего я боялась. Придя с работы, я обнаружила, что квартира полна народу. В гостиной сидели Людмила Петровна, её сестра тётя Галя, какой-то незнакомый мужчина в костюме и Андрей. На столе лежали какие-то бумаги.
— А вот и она, — торжественно произнесла свекровь. — Полина, это Виктор Семёнович, нотариус. Он любезно согласился приехать к нам домой, чтобы оформить документы.
