Как Володя и ожидал, мать запричитала, заголосила, а он ей в ответ одно – учиться я больше не буду, буду работать. Когда мальчишки принялись реветь от их криков, Володя не выдержал и выскочил на улицу, хлопнув дверью. Подумал – вот сейчас врежу этому соседу, будет знать!
Дядя Коля сидел на крыльце, нервно крутил сигарету в толстых пальцах, так ее и не прикурив. Его сгорбленная спина была похожа на гору, и Володя увидел, как по затертой ткани голубой рубашки ползет божья коровка. Отчего-то ему расхотелось драться – он просто распинал обувь в стороны и пошел в большой огород, злобно поглядывая на трактор, занявший место папиного мотоцикла. И где он теперь, мотоцикл этот?
Володя хотел сразу уехать в город, но пожалел братьев – те так радовались его приезду, с таким энтузиазмом рассматривали подарки. И он остался, лег спать на своей старой кровати, вглядываясь в привычные трещины на стенах и думая: что бы на это все сказал отец.
На другой день, не зная, куда себя деть, он пошел разбирать удочки. А что, может и на рыбалку сходить? Самый младший из братьев, пятилетний Антошка, подбежал к нему и затараторил:
— А я тоже на лыбалку пойду, только мне сначала сапоги нужны новые. В сталых-то дыла, это Шалик сглыз. А там вода, глубокая! Можно утонуть. Я не хочу утонуть. Когда я вылосту, я стану моляком. И буду всегда ходить в сапогах.
— Да какой из тебя моряк! – засмеялся Володя.
Антошка насупился, топнул ногой и сказал:
— Холоший моляк! У меня безкозылка есть!
А через пару минут и правда пришел в бескозырке.
— Папа купил! – с гордостью сообщил брат, и в груди у Володи ёкнуло.
— Хорошая бескозырка, – вполголоса сказал он.
— А еще мы лодку купим, папа мне обещал! И поедем лыбачить!
Володя хотел было сказать, что никогда папа уже ничего не купит и не поедет рыбачить, но тут вдруг до него стало доходить.
— Когда он это сказал? – медленно проговорил Володя.
— Вчела! Или завтла, я не помню. Пап! – заорал Антошка. – Когда ты лодку обещал мне купить?
Дядя Коля копался в своем тракторе и был слишком далеко, чтобы их услышать .
— Ты кого папой назвал, этого, что ли? – злобно спросил Володя.
Антошка растерянно уставился на брата, а Володя, не успев подумать, отвесил ему оплеуху, и из глаз Антошки покатились крупные капли, а нижняя губа оттопырилась и задрожала. Володя развернулся, зашел в дом, скидал вещи в сумку и сказал, что он уезжает.
На работе его приняли с радостью – летом все в отпусках, а тут он еще одни руки! Виталий Олегович не стал задавать лишних вопросов, и смен дал нормально – вот где хороший мужик!
Володя никак не мог забыть лица младшего брата – никогда раньше он не поднимал на него руку. Тот родился слабым, с пороком сердца, и два года вообще никто не знал, выживет он или нет. Антон от его кроватки часами не отходил, все боялся, что тот перестанет дышать. Ладонь, которой он ударил брата, казалось, горела.
