— А дверью-то зачем хлопать?
Голос у Светы был испуганный. Она поняла, что совершенно не знает его. Ей и в голову не могло прийти, что он сможет так поступить.
— Осталось-то тебе тут учиться. Там бы поступил в институт. Стал инженером. Женился бы.
— Почему все вокруг учат меня, как я должен жить? Это моя жизнь. И я ей буду распоряжаться, а никто-то другой. Не надо мне указывать, что я должен и не должен делать.
Пока он пристраивал свое и ее пальто в гардеробе, Света исчезла. Он прошел в зал. И чуть не оглох. Всё гремело, визжало, кричало. Наверно, так должен выглядеть ад.
Пахло потными телами. На сцене местный ВИА шпарил западную попсу. У солиста были длинные волосы. Он первый раз был на танцах в клубе. До этого не танцевал. Его и не манили танцы. Он был уверен, что гораздо полезней и приятней пообщаться с книгой. Обошел по периметру зал, разыскивая Свету. Но в этой толкотне и самому было запросто затеряться. Никак не мог ее найти. И понимал, что это очень сложно отыскать кого-то здесь. Тем более в зале был полумрак. Анатолий же близорук. Если Света не стояла у стены, значит, она танцевала. И танцевала с кем-то. Это лишь девчонки-школьницы танцуют друг с другом, если их никто не пригласит.
Замолчала музыка. Но немногие покинули середину зала, ожидая следующей песни. Он не находил ее ни среди тех, кто стоял в центре, ни среди тех, кто подпирал стены. Когда заиграли танго, он огляделся и, увидев рядом трех девчонок, подошел к ним. Они мельком взглянули на него и продолжали щебетать о чем-то своем.
— Можно вас пригласить?
Он глядел на одну, хотя ему было без разницы с кем. Но уж раз пришел на танцы… Девушка коротко бросила:
И снова повернулась к подругам. Они говорили о каком-то Кеше, который клеился к какой-то сучке.
Анатолий растерялся. Что это? Или он ведет себя не по правилам и это делается как-то по-другому?
А может быть, у девушек, кроме презрения, он ничего вызвать не мог. Они открыто презирали его.
В гардеробе он не увидел ее пальто. И обрадовался. Ей не понравилось, и она ушла. Только могла бы сказать ему об этом. И они ушли бы вместе и всю дорогу о чем0нибудь говорили. Она не любит танцы, как и он. В школе в спортзале иногда устраивали вечерние танцы. Он был только один раз. Постоял у дверей и ушел.
Она одна сейчас. Он вернется и пойдет к ней. Тетя Наташа уехала к какой-то родственнице. Он будет настойчив. Сегодня всё решится. Нужно быть мужчиной, а не мямлей. Почему-то он был уверен, что решится хорошо. Он будет убедителен. Он скажет самые нужные слова.
Небо было ярко звёздным. Звезды говорили ему, что он будет счастлив. И никогда-то, а очень скоро.
Впереди темнели две фигуры. Одна высокая мужчины. И возле него женская. Они сливались в один контур. Наверно, она держала его под ручку, склонив голову ему на плечо. Впереди горел фонарь, после которого снова начиналась темнота, в которой можно было увидеть только силуэты домов и деревьев.
Анатолий догнал их. Мало ли парочек возвращается с танцев. Какое ему дело до них? И тут он услышал ее голос. Он обернулся и застыл. Он уже обогнал их на несколько шагов. Света шла под руку с высоким парнем. Судя по фигуре, это был тот, который провожал ее до крыльца. И на нем было тоже самое длинное приталенное пальто.
— Познакомься! Это Толя. Мой сосед. Он в этом году заканчивает школу с медалью. Гений! Знаешь, как он решает задачки? Не успеет дочитать и уже пишет решение.
Тот протянул ему руку. Ладонь у него была узкая и холодная. Анатолию стало неприятно.
Они медленно двинулись вперед. Анатолий шел со стороны Светы в шагах трех от нее. Вроде он как бы пристроился к ним. Но им же по пути, они идут туда же, куда и он.
Подошли к перекрестку. Тому самому месту, где горел фонарь. Редкий и мягкий снег кружился в его свете.
— Туда нам! – сказал Александр.
Анатолий уже ненавидел его. И его голос, и его походку, и это дурацкое приталенное пальто. Они свернули направо. Анатолию нужно было идти прямо. Он посмотрел им вслед.
Почему направо? Им же прямо. Он брел, не разбирая дороги. И прошел мимо своего дома. Она пошла к нему. Этот Александр должен был проводить ее до дома. Но он повел ее к себе. И она шла охотно с ним, взяв его под ручку и прильнув к его плечу.
Он понял, что прошел мимо своего дома. Но что ему было делать дома? Садиться за учебники? Они сейчас были ненавистны ему. И всё ненавистно: и школа, и дом. Что ему делать дома, если она ушла к нему. Дом без нее ему не нужен. Как так? Она не может так поступать! Не имеет на это никакого права, потому что это он, Анатолий, любит ее. Больше никто не имеет права любить ее. Никто! И поэтому она не должна была пойти к нему! А может, она просто провожает его? Пусть даже ее любят другие. Но она не должна пойти ни с кем. Сейчас он должен был идти с ней рядом.
Брел и брел. Улица была пустынна. Даже ни одной собаки. Вымерли что ли все?
Вышел на окраину поселка. Поднялся на холм. Впереди был котлован. Огромная овальная яма, заполненная водой. Вода в котловане прогревалась уже весной. И мальчишки начинали купаться здесь еще в мае. Анатолий упал на снег, ткнувшись разгорячённым лицом. Щеки его горели, губы были сухими. Но он не чувствовал холода. Он был сейчас самым несчастным человеком. Жизнь для него закончилась.
Утром он не пошел в школу. Сказался больным. Мать потрогала лоб. Кивнула. Ей показалось, что действительно жар. Родители ушли на работу. Он поднялся. Нашел отцовскую бритву. У нее была черная изогнутая ручка, в которую вставлялось острое лезвие. Бритва была очень острой. Отец давно ей не брился. А привез он ее, отслужив во флоте. Полоснул себя несколько раз по шее. Побежала кровь. Он лег. Теперь всё закончится. И совсем было не больно уходить из жизни. Даже радостно и спокойно. Он должен был умереть. Но смерть не приходила. Тогда он стал себе резать руки. Сначала на левой руке, потом на правой. Из порезов бежали струйки теплой крови. Принес тазик, опустил туда руки, чтобы не марать постель. Сознание его было ясным.
Мать вернулась рано. Она вопила, кричала. Потом перевязала ему шею и руки. Бинты тут же промокли кровью. Она сняла их. И снова перевязала раны. Но и на этот раз бинты окровавились.
Раны были неглубокими. Но они остались на всю жизнь бледными полосками, на которых не росли волосы. Он пошел в школу в вишневого цвета водолазке с высоким воротником. Если воротник развернуть, то он мог закрыть всю голову до макушки.
Воротник закрывал шею до самого подбородка.
Через месяц пришла весна. Снег темнел и проседал. Воробьи никак не могли напиться из лужиц. Света ушла от тети Наташи. Вышла замуж. С тех пор он ее не видел. Порой впереди мелькала знакомая фигура, он обгонял ее, оборачивался. Каждый раз это была другая.
Теперь вот эта встреча. Хотя никакой встречи не было. Может быть, даже она и не заметила его. Он свернул в переулок и был уверен, что, если она и увидела его, то не узнала. Он все же так сильно переменился за эти годы. Вон и усы отпустил. И седина стала появляться. Может быть, вообще не обратила на него внимания. Мало ли мужиков ходят по улицам!
Источник: https://litclubbs.ru/articles/18779-v-pervyi-raz.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.
