Едва добрался до ближайшего невысокого занесенного снегом холма, как вдруг услышал голоса. Сначала обрадовался, что наши, но потом понял, что так быстро догнать бы их точно не смог. Прислушался. Речь явно не русская. Я из-за холма того тихонько выглянул и обомлел, товарищи мои стояли с поднятыми вверх руками, безоружные, а вокруг них суетились финны, связывая руки веревками и привязывая по очереди к тяжелым саням-волокушам. Отряд попал в засаду.
– Буду от беды всякой беречь, – резанули по ушам предсмертные слова мамы, и снова лицо ее перед глазами встало. Все мои товарищи в тот день в плен попали, что с ними сталось, не знаю. Понимаешь, мать просто так не приходит!
– Надо еще раз попытаться передать донесение. Есть добровольцы? – воспоминания Ивана прервал громкий шепот командира, который, помусолив потрескавшимися губами грязный карандаш, что-то писал на клочке бумаги. Потом он плотно запаковал листок в непромокаемый конверт. – Идти придется вброд по реке, это единственный путь. Если переправу осилите, там и до штаба наших частей рукой подать, и пули с этого берега уже не достанут.
Повисла пауза. Где-то очень близко разорвался очередной снаряд, в окоп посыпались комья земли, все пригнулись.
– Вставай и беги, иначе кости твои тут и сгниют! – Иван открыл глаза и увидел, как мать наклоняется к нему и протягивает в окоп руку.
– Уходи отсюда, иначе могилу твою здесь не найдут никогда. – Лицо ее было черным от земли и копоти, платок рваной грязной тряпкой трепетал на ветру. Иван потянул к ней руку.
– Вставай и беги, – повторила мать и растворилась.
– Я пойду, – Иван опомнился от видения и понял, что произнес это вслух. Вздрогнул своих слов, но отступать было некуда.
– И я, – Петька положил руку ему на плечо. Всего набралось пятеро добровольцев.
То ползком, то короткими перебежками стали они спускаться к реке. Снаряды грохотали вокруг и вырвали из земли целые куски. Солдаты жались к траве, словно пытаясь раствориться в ней, стать незаметными, боялись оглянуться, сделать лишнее движение.
Добрались до реки и поползли вдоль нее в поисках брода.
Иван буквально нутром чувствовал, насколько дико он устал. Уткнулся на мгновение лицом в сгнившие от дождя листья и сделал глубокий вдох, чтобы собраться с силами. Следом за ним сопели Петька и Серега из Лодейного поля, замыкали их небольшой отряд братья Ильдар и Равиль, которых непонятно, каким образом занесло сюда из далекого Татарстана.
В нескольких метрах впереди Иван увидел уродливый остов деревянной рыбацкой лодки с дырами от пуль и вырванными из кормы досками. Он повернулся к товарищам и показал знаками, мол: «Давайте туда». Прижавшись друг к другу, примостились они под лодку, брода нигде не было видно. Мысль о том, что нужно войти в ледяную воду, приводила всех в ужас, который с каждой минутой не только не пропадал, но давил все сильнее.
– Течение слишком сильное, даже льда нет, – прошептал Серега.
– Возможно, брод ниже, он где-то точно должен быть, – Иван отчаянно вглядывался в берег реки, – ну где же ты, мама, дай хоть какой-нибудь знак!
Поползли дальше. Наконец, кода сквозь толщу воды стали отчетливо проступать очертания каменистого дна, решили рискнуть. Опираясь на подобранные тут же на берегу коряги, ступили в ледяную воду. Ноги немели от холода, Иван почти не чувствовал их. Они еле передвигались то по щиколотку, то по колено в ледяной воде, борясь с течением. За спиной грохотала артиллерийская дуэль. Серега вдруг вскрикнул и зашатался, как пьяный, течение потянуло его в сторону. Рядом по воде расплылось пятно крови.
– Серегу подстрелили! Ловите его, хватайте за руки! – Иван и Петька пытались дотянуться до товарища, звали его по имени. Ильдар и Равиль упирались палками в дно, чтобы отряд не снесло течением. Наконец, Ивану удалось схватить Сергея за руку и подтащить к себе, но тело было слишком тяжелым.
– Я не чувствую своих ног. Я больше не могу, – закричал вдруг Равиль.
– Надо, брат! Я с тобой! – Ильдар изо всех сил ударил его по щеке, приводя в чувство.
– Он слишком тяжелый, мне не удержать, – Иван чувствовал, что сознание вот-вот покинет его. На секунду закрыл глаза и представил, свое тело пляшущим в водах бурной реки. Так хотелось отдаться ей, бросить эту бессмысленную борьбу со смертью и холодом.
– Нельзя спать. Очнись! – Мать снова возникла перед ним, она стояла совсем рядом в воде, но в отличие от них не по пояс, а по колено, она попятилась назад, будто показывая путь.
– Давай, помогу, — Петька подхватил Серегу за вторую руку.
– Брод правее, мы сбились с пути, – Иван шагнул в сторону, где видел мать. Вода отступила.
