-Что Катя, гостей провожала?— глаза соседки так и бегали по лицу и по всей фигуре Екатерины Алексеевны, так и смотрели, искали какой— нибудь изъян. Ничего не найдя, соседка поджала губы, и наклонила набок голову, так делают курицы, когда увидят что-то, заинтересовавшее их маленький мозг.
-Да, Люда, дочь с мужем и внуками приезжала, вот довезли до магазина.
Женщины, стоявшие у крыльца сельского магазина, закивали головой, заулыбались.
Екатерина кивнула им и легко взошла по ступенькам, будто нет груза прожитых лет, и самих-то лет, нет…
-Ты смотри, — говорит с восхищением располневшая, когда-то бывшая красавица, комсомолка— спортсменка и просто умница, Иринка Селезнёва, а теперь просто баба Ира, — она ведь старше меня, я когда в отделе кадров работала, они как раз приехали с Семёном, я устраивала её на работу…
-Ой, да чё ей, дитя своё бросила, ни горя , ни заботы. Чужую вон привечает, а свою…
Женщины с любопытством повернулись к Людмиле, та же, довольная тем, что опять перетянула всё внимание на себя, стояла с загадочным видом победителя.
Она ведь, Катька, дочку свою в детдом сдала, от мужика сбежала, вообще не от мужика же родила, не пойми от кого, Семёна из семьи увела.
А девчонку, мать — то Катькина, забрала из детдома и воспитали её, как за свою.
Они с Катькой -то перестали общаться, и девчонка её ненавидит и за мать не считает.
Девка-то,что она дочкой зовёт, Семёнова, ну.
Тоже, хороша, мать родная её выпестовала, а она к этой змее— разлучнице ездит.
Да тоже видимо не просто так, Семён наследство оставил…
-Ох и злая же ты Людка, ну что вот ты такое говоришь, такое ведь придумать, тебе романы писать надо, да печататься, будут тебя звать Людка Соловьёва, — сказала Ирина, смачно плюнув сплетнице под ноги
-Чё это? Какая я тебе Соловьева…
-Да такая, свистишь…как соловей. Идёмте бабы, что вы её слушаете, собирает что попало на хорошего человека.
-Гляди -ка хорошая, — раскраснелась Людмила и сорвалась на фальцет, — знают всё, знают, что вы носитесь все с этой Катькой, загнала мужика…
Договорить Людмила не успела, на крыльце магазина появилась Катя, окинув всех взглядом, на секунду задержав на Людмиле, улыбнувшись и махнув головой, лёгкой походкой женщина пошла в сторону дома.
-Вот, пошла, пошла, тьфу, -Людмила вся пышет злобой.
Ирина и несколько женщин попрощавшись разошлись по домам, остальные же, приддвинулись к Людмиле и с любопытством слушая, что расскажет женщина.
Катя слышала о чём разговаривали женщины.
Да, Лерочка не её родная дочка, она Семёнова, но Катя приняла Леру, а Лера её…
Катерина зашла в ограду, всю дорогу она чувствовала на спине испепеляющий, жгущий, ненавидящий взгляд соседки.
Катя знает причину её ненависти, когда-то, когда Семён разошёлся со своей первой женой, Татьяной и вернулся в родную деревню, Людмила хотела стать главной женщиной в его судьбе.
Катя не знает, возможно и были у них романтические отношения, зачем ей было знать об этом?
Потом Семён, очухавшись после тяжёлого развода, уехал в город там встретил Катю, они решили вернуться в деревню, здесь родился Саша, их общий сын.
Много лет прожили здесь Катя с Семёном, а всё она была чужая.
Екатерина Алексеевна была врач, хороший врач.
Теперь она на пенсии, полгода назад инфаркт унёс Семёна.
Саша уехал жить в Германию, хорошо, что Лерочка приезжает пару раз в год, звонит каждый день и поддерживает её.
Конечно Катя всё слышала, обидно ли ей было?
Оказавшись дома, Катя быстро разделась и присев к столу, разревелась
-Семён, зачем ты меня оставил, — плачет, как маленькая Катя, ты же обещал, обещал не бросать меня, никогда…
-Аллё, здравствуй…те
-Нет, детка, я не плачу.
-Екатерина Алексеевна, — Катя напряглась, услышав тихий, женский голос…Мама…
-Да… дочка, — Катя сдерживает рыдания рвущиеся наружу
-Мама, — там на той стороне, молодая женщина, будто пробует на вкус слово, новое для неё, -мама, я хотела спросить у вас…
-Да, да Аллочка, говори, -Катя перестала дышать, так долго тянулись секунды тишины
-Мама, ну то есть бабушка, она хотела всегда, чтобы мы наладили общение и папа, ну дедушка…он тоже…Я хочу приехать…
Катя понимала, чувствовала, с каким трудом её девочке давались эти слова
-Девочка моя, девочка…прости…Конечно, конечно, господи…
-Хорошо, тогда мы покупаем билеты…
-Ну всё…мама..ждите
Катя боялась, боялась и ждала этого дня.
Кате пятнадцать, бабушка принесла отрез небесно — голубого кримплена с блестящей ниткой, люрексом, по самому материалу, были раскиданы чудесные цветы, был он колючим, но таким шикарным.
-Валя, сшей Катерине платье
-С чего это?-глаза бабушки стали сердитыми, как и голос
-На выпускной оставим, — любовно разглаживая колючую ткань говорит мама.
