Максим молчал. Дома он избегал этой темы, но Полина видела, как он смотрит на неё. С обидой. С упрёком. Будто она и правда совершила что-то ужасное, не переписав квартиру на него.
— Знаешь, что сегодня сказала твоя жена? — Татьяна сидела в их гостиной, Максим только вернулся с работы. — Что если ты такой самостоятельный, то пусть сам зарабатывает на квартиру! Представляешь? Она считает тебя неудачником!
— Я этого не говорила! — Полина вышла из кухни. — Я сказала, что квартира — это память о моей бабушке!
— Память! — театрально всплеснула руками свекровь. — А муж для тебя не важен? Максим, сынок, ты видишь, что происходит? Она ставит какую-то старую квартиру выше семьи!
— Это не старая квартира, это мой дом!
— Твой? — Татьяна поднялась с дивана. — Интересно! А живёте вы здесь вдвоём! Максим платит за коммуналку, покупает продукты, а квартира — твоя? Это несправедливо!
Полина устало потёрла виски. Спорить было бесполезно. Татьяна Викторовна умела выворачивать любые слова, любые аргументы так, что правда становилась ложью, а чёрное — белым.
— Максим, скажи что-нибудь! — потребовала она от мужа.
Максим сидел, уставившись в телевизор. Его любимая поза — отстраниться, переждать бурю, а потом сделать вид, что ничего не было.
— Максим! — повторила Полина.
— Что ты от меня хочешь? — наконец отозвался он. — Мама права, в семье всё должно быть общее.
— То есть ты тоже считаешь, что я должна переписать квартиру на тебя?
— Я считаю, что ты делаешь из мухи слона. Какая разница, на кого квартира? Мы же не собираемся разводиться.
Последняя фраза прозвучала как угроза. Тонкая, завуалированная, но угроза. Полина посмотрела на мужа, потом на свекровь, которая победно улыбалась, и поняла — они действуют сообща. Это не просто капризы Татьяны Викторовны. Это спланированная атака.
В тот вечер Полина не спала. Она лежала рядом с мужем, который мирно посапывал, и думала. О бабушке, которая всю жизнь учила её быть независимой. О том, как бабушка говорила: «Помни, внучка, у женщины всегда должна быть своя крепость. Место, где она — хозяйка».
Утром Полина проснулась с чёткой решимостью. Она больше не будет оправдываться. Не будет объяснять. Квартира останется её, что бы ни говорила свекровь.
— Я поговорила с юристом, — заявила Татьяна, появившись в квартире после обеда. Полина взяла отгул, чтобы разобрать бабушкины вещи, и присутствие свекрови было особенно неуместным. — Он сказал, что есть способы оспорить завещание. Например, если доказать, что старый человек был не в себе.
Полина замерла с бабушкиным фотоальбомом в руках.
— Я говорю, что твоя бабушка была уже старенькая. Может, не совсем адекватная. Мы можем это доказать в суде.
— Вы… вы хотите оспорить завещание? Обвинить мою бабушку в слабоумии?
— Почему сразу в слабоумии? — Татьяна пожала плечами. — Просто в преклонном возрасте люди не всегда принимают правильные решения. Она же не знала, что ты выйдешь замуж за моего сына. Если бы знала, оформила бы всё правильно.
Полина медленно поднялась. В её глазах появился огонь, которого Татьяна раньше не видела.
— Выйдите из моей квартиры.
— Что? — опешила свекровь.
— Я сказала — выйдите из моей квартиры. Немедленно. — Да как ты смеешь! Я мать твоего мужа!
— И это не даёт вам права оскорблять память моей бабушки. Вон!
Татьяна попятилась к двери, на её лице отразилось изумление пополам с яростью.
— Максим об этом узнает! Ты пожалеешь о своей грубости!
Дверь с грохотом захлопнулась. Полина опустилась на пол прямо посреди комнаты. Руки дрожали. Она никогда раньше не повышала голос на свекровь. Всегда старалась быть вежливой, тактичной, уступчивой. И вот к чему это привело.
Вечером разразился скандал. Максим вернулся домой взвинченный и злой.
— Ты выгнала мою мать? — с порога начал он.
— Она хотела оспорить завещание моей бабушки, обвинив её в слабоумии.
