Так прошло десять лет. Лёньку посадили за очередное преступление – пока было что продавать, он как-то держался. Надя подумала, что надо брать себя в руки, идти работать на передачки любимому, и вдруг поняла, что любви к Лёньке больше не чувствует. Ушла. Испарилась куда-то. Осталась любовь к бутылке.
Вадик был осторожен в любви. Но последние пару лет, кажется, был счастлив. С Леной они уже пуд соли вместе съели – Вадик поначалу всё проверял её. Ну, вроде нет подвоха. Можно и о новой свадьбе подумать.
Однажды позвонила тёща.
— Привет, Вадим. – голос у неё был какой-то печальный.
— Что такое, Раиса Сергеевна?
— Надя-то наша… умерла. – она всхлипнула и разрыдалась.
Оказалось, Надя заболела. Но лечилась водкой. Всё думала, пройдёт. А когда увезли на скорой, было уже поздно.
— Пневмония. Ты придёшь, Вадим? На похороны придёшь?
Он невежливо отключился от разговора. Просто потому, что испытал шок. Онемение. Заныло где-то в груди. Как же так? Почему? Он что же, любит её до сих пор?
Вадик не пошёл на похороны. Но заехал накануне к бывшей тёще.
— Как вы тут живёте? – спросил он, удивившись тишине в квартире.
— Нормально, вроде. – подала плечами она. – Выросли все. Разлетелись из гнезда. Надюшка вон… совсем далеко улетела. Не вернется больше. Я так виновата, Вадик!
— Не простила её, что дура она такая. Хорошего мужика обидела. Да ради кого! Так и не общались с ней толком.
— Ты-то как? Счастлив?
— Я не знаю, Раиса Сергеевна. Без любви можно быть счастливым? Просто с хорошим человеком?
— Можно, сынок. Ещё как можно! Что вы все с этой любовью… видите, куда она заводит? Будь счастлив, Вадик, если человек хороший. Обязательно будь! А потом ведь, знаешь, как говорят? Стерпится – слюбится.
Они неожиданно для себя обнялись. Общее горе объединяет. Вадик его чувствовал, это горе. В квартире, в женщине, которую обнимал. В себе.
— Я не приду на похороны. Но… вот.
Вадик положил на стол толстую пачку денег.
— Хочу помнить Надю той, какой она была тогда.
— Это куда это столько? – спросила тёща, вытирая глаза.
— Это вам, Раиса Сергеевна. И простите меня, что не помогал. Обиделся, как последний дурак, и… семья – это же навсегда. Сейчас я так чувствую.
Тёща снова разрыдалась, а Вадик поехал домой, к Лене. По мере того, как он уезжал от дома, в котором выросла Надя, горе из груди выходило, и появлялась надежда. Одна Надежда умерла, но это не повод горевать вечно. Надо верить в счастье, а как же?
На светофоре на капот сел белый голубь. Вадик вздрогнул. Птица наклонила голову и посмотрела на Вадика. А потом улетела. Далеко.
«Не вернётся больше» — услышал Вадик слова Раисы в голове, и нажал на газ.
Подписывайтесь на мою группу вконтакте.
Навигация канала — много прозы и стихов
Номер карты 2202 2005 1113 0344 для тех, кто захочет поддержать канал и автора
