― А у Вас точно есть деньги? ― не скрывая скепсиса, спросил Федя.
― У меня есть трёхкомнатная квартира в центральном районе, я готова сейчас завещать её Вам, главное, не дайте мне потом умереть.
― Вы же понимаете, как нелепо это звучит?
Сказав это, Федя прикусил язык.
― Ха, думаете, что если мне восемьдесят, то я выжила из ума? ― Зоя Андреевна явно была не в себе, но что-то в её словах пугало своей уверенностью.
― Мы составим договор, в котором укажем, что Вы станете владельцем квартиры только в том случае, если я доживу минимум до восьмидесяти пяти.
Федя сглотнул слюну — ставки были слишком высоки и заманчивы. С одной стороны — работа круглые сутки в паре с обезумевшей старухой, с другой ― трёшка в центральном районе города. За такую квартиру ипотеку бы он платил лет двадцать.
Договор был составлен заранее, Фёдор прочитал и поставил подпись.
Свою копию старушка передала соседке, которая, на удивление, тоже не спала.
― Ну что ж, не будем тратить драгоценное время, поедем за покупками, ― улыбалась Зоя Андреевна.
― За покупками? Так ведь время половина шестого утра, всё закрыто, ― удивился Федя такой прыти.
― Ничего страшного, ехать в другой конец города — как раз к открытию будем.
Фёдор пожал плечами и проследовал за своей работодательницей.
Когда они подошли к остановке, то мужчина удивился количеству пенсионеров на один квадратный метр. Их было целое войско, все выглядели бодро и явно куда-то спешили.
― Нужно занять место, мне нельзя долго стоять на ногах ― давление, ― дала первое указание Зоя Андреевна.
― Понял, ― ответил Федя, не понимая сложности этой операции.
Троллейбус подъехал через пять минут. Всё было спокойно и тихо до той самой минуты, пока двери его не открылись. Толпа некогда милых и тихих старичков в момент превратилась в озлобленную, вооруженную авоськами, палочками, костылями и вставными челюстями, мясорубку.
Люди толкались, кричали, дрались и в приказном тоне взывали к совести друг друга. Когда Федя попытался разнять двух срывающих друг на друга голос женщин, боровшихся за место у окна, его пристыдили так, что он почувствовал себя виновником всех бед на свете. Федя попытался занять одно из двух свободных мест, прыгнув на него, и тут же получил в висок сумкой с невероятно острыми углами.
― За что? ― спросил телохранитель миниатюрную старушку в горошковом платье, и его словарный запас мгновенно пополнился изысканной руганью на несколько десятков слов. Сумка встала на свободное место — рядом с её хозяйкой.
Зою Андреевну пришлось держать на руках — на зависть всем остальным пассажиркам. Когда Федя чувствовал, что руки его вот-вот отсохнут, он ставил клиентку на ноги и ту моментально начинало укачивать. Женщина театрально изображала обморок, и Фёдор снова поднимал её над землей. Так продолжалось полтора часа. Ни один из пассажиров не поднялся вплоть до конечной остановки.
Когда двери распахнулись, Федя почувствовал сильный запах хлеба.
Они прибыли к местному хлебокомбинату, при котором был магазин, где Зоя Андреевна взяла половинку чёрного и батон. Примерно такие же наборы были и у других стариков.
