Я задумалась. А ведь и правда — поведение свекрови выглядело странно даже для нее. Эта внезапная просьба о деньгах, демонстративные сборы, драматический уход… Слишком театрально.
— Может, она просто хотела внимания? — предположила я. — Или чтобы ты встал на ее сторону против меня?
— Может быть, — неуверенно ответил муж. — Но мне кажется, тут что-то еще.
В этот момент пиликнул его телефон — сообщение. Коля достал смартфон, взглянул на экран и вдруг побледнел.
— Что там? — встревожилась я.
Он молча протянул мне телефон. Сообщение было от его матери:
«Сынок, я сегодня уезжаю в Краснодар к тете Рае. Буду жить у нее. Денег не надо, забудь. Пока неизвестно, вернусь ли.»
— В Краснодар? — я уставилась на Колю. — К тете Рае? Но ведь твоя тетя Рая…
— Умерла три года назад, — закончил он, потирая лоб. — Именно.
Мы переглянулись, и меня вдруг охватила тревога. Что-то здесь категорически не сходилось. Антонина Михайловна при всех ее странностях никогда не путала живых родственников с мертвыми.
— Может, она имела в виду кого-то другого? — предположила я. — Может, там какая-то другая Рая?
— Нет у нас других Рай, — покачал головой Коля. — Слушай, надо ей перезвонить.
Он тут же набрал номер матери, включил громкую связь и положил телефон между нами. Гудки шли, но никто не отвечал. Через минуту включилась голосовая почта.
— Мам, это я, — сказал Коля после сигнала. — Перезвони, пожалуйста. Мы беспокоимся.
Я открыла холодильник и налила нам обоим воды. Мысли крутились как сумасшедшие. Что происходит? Зачем Антонина Михайловна устроила весь этот спектакль?
Телефон снова пиликнул. Мы оба подскочили. Очередное сообщение:
«Не волнуйтесь за меня. У меня все хорошо. Тетя Рая передает привет.»
Меня буквально передернуло. Тетя Рая передает привет? Это что, шутка такая?
— Звони в полицию, — решительно сказала я.
— Погоди, — Коля вскочил, хватая куртку. — Сначала я съезжу к ней домой. Может, она просто… я не знаю… перегрелась на солнце? Или… — он замялся.
— Или выпила чего-нибудь, — неохотно признался он. — Она иногда… ну, ты знаешь.
Я кивнула. Знала. Антонина Михайловна иногда прикладывалась к настойке боярышника «для сердца». И после этого могла нести всякую чушь.
— Поехали вместе, — я тоже начала одеваться. — Настю оставим с соседкой.
Через полчаса, договорившись с соседкой присмотреть за спящей дочерью, мы уже были у подъезда свекрови. В ее окнах горел свет.
— Вот видишь, — с облегчением выдохнул Коля. — Она дома.
Мы поднялись на этаж и позвонили в дверь. Никто не открыл. Позвонили еще раз, потом еще. Тишина.
— Давай ключом, — я кивнула на Колин брелок, где был запасной ключ от квартиры его матери.
Коля с тревогой открыл дверь.
— Мам? — позвал он, входя в прихожую. — Ты дома?
Никакого ответа, только тихо работал телевизор в гостиной. Мы прошли внутрь.
Квартира выглядела обычно — чисто, аккуратно, все на своих местах. На кухонном столе стояла чашка с недопитым чаем. В гостиной на диване лежала раскрытая книга. Всё говорило о том, что хозяйка недавно была дома.
— Может, вышла в магазин? — предположила я.
— В одиннадцать вечера? — Коля покачал головой. — И свет везде включен…
Он прошел в спальню матери и вдруг замер на пороге.
— Жень, — позвал он меня странным голосом. — Иди сюда.
Я подошла и замерла рядом с ним. Кровать была аккуратно застелена, а на покрывале лежало несколько листов бумаги и… какие-то медицинские документы?
Коля быстро подошел и схватил бумаги. Я видела, как меняется его лицо по мере чтения — сначала недоумение, потом шок, потом… ужас?
— Что там? — я не выдержала.
Он молча протянул мне документы. Это были результаты обследования из онкоцентра. Диагноз был выделен жирным: » Серьезное заболевание в тяжелой стадии».
Рядом лежало письмо, написанное знакомым неровным почерком свекрови:
«Дорогие Коля и Женя!
Когда вы будете читать это письмо, я уже буду далеко. Простите за этот глупый спектакль с деньгами, но я не могла придумать другого способа уйти так, чтобы вы не бросились меня искать сразу же.
Три месяца назад мне поставили диагноз — тяжелая болезнь, которую нельзя вылечить операцией. Мне давали около года, но процесс идет быстрее. Я уже начала забывать вещи, путать имена, иногда мне кажется, что со мной разговаривают те, кого уже нет.
Я не хочу, чтобы вы видели, как я угасаю. Не хочу быть обузой, не хочу, чтобы Настя запомнила бабушку беспомощной развалиной. Поэтому я решила уйти туда, где вы не будете меня искать.
Не волнуйтесь, я все продумала. У меня есть старая подруга в деревне, она обещала приютить меня до конца. Денег, которые я откладывала всю жизнь, хватит на лекарства.
