– Никаких «но». Завтра идём в банк. Снимаем все деньги — и отдаём Светлане.
– А Соня? Её образование, всё, что мы копили?..
– Соня здорова, у неё впереди вся жизнь. У Маши её может не быть… если мы упустим время.
Дмитрий смотрел на жену, будто впервые — с удивлением, в котором смешались надежда и недоверие.
– Более чем. Только с одним условием.
– С каким? – в голосе дрожали ожидание и страх.
– Ты знакомишься с Машей. Может быть, ты не сможешь быть для неё настоящим отцом… но ты можешь стать другом. Человеком, который о ней заботится. Она должна знать: в этом мире есть кто-то, кто её любит.
– А Соня? Как объяснить ей всё это? – Дмитрий был по-настоящему напуган.
– Честно. Скажем правду. У неё есть сестра. Расскажем, что папа когда-то ошибся, но теперь хочет всё исправить. Соня всё поймёт, она — добрая девочка.
Дмитрий выдохнул. Слёзы подступили к горлу.
– Мариш, я… Я не заслуживаю тебя.
– Заслуживаешь, – Марина наклонилась и обняла его за плечи. – Заслуживаешь тем, что не спишь ночами, что не можешь жить с чувством вины, что хочешь поступить правильно, даже когда боишься.
Она прижалась к нему крепче:
– Мы справимся. Деньги можно заработать снова, а детство… здоровье… не вернуть. Главное — чтобы обе наши девочки, и Соня, и Маша, были живы и счастливы.
Утром они вместе отправились в банк, а потом сразу к Светлане. Та встреча запомнилась Марине надолго: всё было наперегонки — слёзы, слова, вымученные улыбки среди боли. Светлана плакала, Дмитрий тоже, Марина держалась из последних сил. Но когда увидела Машу — маленькую, бледную, с испытующим взглядом — сердце защемило так, что хотелось кричать.
– Это дядя Дима, – объяснила Светлана дочке. – Он поможет тебе выздороветь.
– А почему он плачет? – неожиданно спросила Маша.
– Потому что переживает за тебя, – Марина не выдержала, и сама едва не расплакалась.
Девочка подошла к Дмитрию, осторожно взяла его за руку:
– Не плачь, дядя Дима. Я обязательно выздоровею. Мы ведь теперь друзья, да?
Вечером они с Мариной рассказали обо всём Соне. Та слушала серьёзно, внимательно, по-взрослому:
– У меня есть сестра? – переспросила она, широко распахнув глаза.
– Да, солнышко, – Марина погладила дочь по голове.
– А она выздоровеет? – шёпотом спросила Соня.
– Мы очень-очень на это надеемся. А ещё будем ей во всём помогать. Она живёт с мамой, но иногда мы сможем её навещать.
– А можно я ей нарисую рисунок? Чтобы она знала, что у неё есть я?
Соня тут же убежала за красками. А на кухне, среди пустых чашек и мутного света, Марина и Дмитрий сидели, держа друг друга за руки.
– Знаешь, – тихо сказала Марина, – ещё совсем недавно я думала, что самое страшное для брака — это измена. А оказалось… страшней, когда рядом человек страдает, а ты даже не в курсе почему. Потому что он молчит.
– Прости… За всё, за молчание, за то, что заставил тебя гадать, страдать, бояться.
– Я простила. Главное: без тайн. Что бы теперь ни случилось – всё вместе, слышишь?
– Вместе… – Дмитрий с трудом выговорил это слово.
Из комнаты донеслось:
– Мама! Папа! Идите быстрее! Смотрите — я нарисовала! Нас всех – тебя, папу, себя и Машу!
Марина улыбнулась сквозь слёзы. Может быть, всё и правда так: семья — это не просто те, кто делит один дом. Это те, кого любишь и за кого готов бороться. Даже если больно. Даже если страшно.
Главное — не молчать. Главное — быть вместе.
