Надя ехала в такси, кутаясь в шарф, словно ей было холодно. Она закрывала распухшую щёку. Зачем вообще поехала в гостиницу? Чего хотела добиться? Понимания? Прощения? Вот и получила. Ушёл бы муж завтра на конференцию, она оставила бы ему записку, взяла вещи и спокойно ушла.
Казалось, лицо увеличилось в два раза, а стоило сомкнуть зубы, как от боли сводило челюсти. И как она такая придёт к Игнату? Игнат… Может, зря она сейчас едет к нему?
Она жила без него, без любви все эти годы. Большая квартира в центре города, машина, поездки на море и заграницу каждый год… Для многих женщин такая жизнь предел мечтаний. Но вот Надя увидела Игната, и это всё перестало иметь значение. Кроме любви…
— Привет. Я видел, как твоя мама вышла из подъезда, — сказал Игнат, переминаясь с ноги на ногу.
— Так и будешь стоять столбом? – Надя втянула его за руку в тесную прихожую и захлопнула дверь.
Они стояли напротив друг друга. На близком расстоянии смотреть одновременно в оба глаза не получается. Можно смотреть сначала в один глаз, потом в другой. Было смешно и неловко. Они вдруг разом качнулись навстречу друг другу, и Надя почувствовала тепло его губ на своих губах. Когда она успела закрыть глаза? Она закинула руки за шею Игнату и ответила на поцелуй…
Всё произошло очень быстро. Осталось ощущение незавершённости, неловкости и разочарования. Оба потрясённые и растерянные торопливо одевались, избегая смотреть друг на друга.
— Надь… — Игнат дотронулся до её руки.
Надя дёрнулась, словно её ударило током.
— Уходи, мама сможет в любую минуту вернуться, — сказала она, отвернувшись от Игната.
— Надь, я уезжаю завтра в Москву. Я поступил в художественное училище.
Надя замерла, потом резко повернулась к Игнату.
— А раньше, ты не мог сказать? До того, как…
— Я и пришёл сказать… Прости, всё так быстро произошло… Надь, я вернусь и мы поженимся. Я люблю тебя, — сказал Игнат глухо.
— Чуть не забыл. – Игнат поднял с пола пакет и достал оттуда листок. – Это тебе, — протянул он вырванный из альбома листок Наде.
Она взяла и равнодушно посмотрела на рисунок. Глаза, нос, губы её, но на рисунке она получилась красивее, чем в жизни.
— Ты, кто же ещё? Я вчера весь вечер рисовал. Пол альбома истратил. Ты в жизни ещё лучше… Игнат обнял Надю, и в этот момент щёлкнул замок входной двери.
Они успели отскочить друг от друга. Мама стояла в дверях и пристально разглядывала растрёпанную и смущённую парочку.
— Здравствуйте, Ирина Сергеевна, — поздоровался Игнат и попытался пятернёй пригладит свои непокорные кудри.
— И тебе не хворать. Я думала, показалось. Это ведь ты во дворе сидел на скамейке? Сторожил, значит. На-ка, возьми сумку, отнеси на кухню, — сухо сказала мать дочери.
— Я попрощаться пришёл. Завтра утром уезжаю в Москву, — сказал Игнат, провожая взглядом Надю.
— Скатертью дорога. – Женщина подошла к Игнату.
— Ну, чего стоим? Счастливого пути, – прошипела она и махнула в сторону двери.
— А где Игнат? – спросила Надя, вернувшись в комнату.
— Ушёл. Не пара он тебе. Художник, что за профессия такая? Кто покупает современную мазню?
— Ещё хуже. Таланты становятся известными и признанными только после смерти, как и их картины. Тебя Бог красотой не обидел, так воспользуйся шансом, найди себе достойного мужа, который создаст соответствующую оправу твоей красоте. А твой этот художник… С ним с голоду умрёшь. Скоро будет голых натурщиц рисовать и о тебе забудет. – Она помахала рисунком перед Надей.
