Елена вытерла руки о фартук и подошла к двери. За стеклом маячила знакомая фигура с пакетами в руках.
— Артёмка! — она распахнула дверь и обняла сына. — Что это ты с собой притащил?
— Торт наполеон, мам. Помнишь, как в детстве любила? — он прошёл в прихожую, стряхивая с куртки октябрьскую морось.
Кухня встретила их запахом борща и тишиной старых стен. Елена поставила чайник, а Артём разложил на столе ноутбук между салфетками и вазочкой с конфетами.
— Слушай, мам, я хочу тебе кое-что показать, — он открыл крышку, и экран осветил его лицо синеватым светом. — Видишь эти цифры?
На мониторе мелькали графики, таблицы, какие-то диаграммы. Елена придвинулась ближе, щурясь на мелкий шрифт.
— Солнечные панели, мама. Будущее энергетики. В Европе уже вовсю этим занимаются, а у нас только начинается. Представляешь какие перспективы?
— Солнечные? — переспросила она, наливая чай в любимые чашки с розочками. — А у нас же солнца мало, Артём. Особенно в Перми.
— Мам, ну что ты говоришь! — он повернул к ней экран. — Смотри, вот расчёты. Даже при нашем климате окупаемость составляет два с половиной года. А дальше — чистая прибыль.
Елена села напротив, обхватив чашку ладонями. В глазах сына горел такой азарт, какого она не видела давно. После развода он долго не мог найти себя, перебивался случайными подработками.
— У меня есть партнёр, Виталий. Он уже год в теме, знает всех поставщиков. Нужно только стартовый капитал, чтобы закупить первую партию оборудования.
— А сколько нужно? — тихо спросила Елена.
— Полтора миллиона. Но мам, это же семечки! Через полгода мы уже будем на плюсе, а через год… — он ткнул пальцем в экран, — видишь эту цифру? Три миллиона чистой прибыли!
Елена отпила чай и посмотрела на фотографию покойного мужа на комоде. Что бы сказал Михаил? Наверное, поддержал бы сына. Всегда верил в него больше, чем она сама.
— Артёмушка, я же не разбираюсь в этих делах. Вдруг что-то пойдёт не так?
— Мам, всё просчитано до копейки! — он наклонился через стол, взял её руки в свои. — Я же не авантюрист какой-то. Три месяца изучал рынок, говорил с экспертами. Это реальный бизнес, мама.
Она смотрела в его глаза и видела мальчишку, который когда-то приносил домой двойки и клялся, что больше не будет. Тот же упрямый подбородок, та же искренность в голосе.
— У меня есть деньги с дачи… — медленно произнесла она.
— Мам, я всё верну с процентами. Честное слово! Ты же знаешь, я никогда тебя не подводил.
Елена встала и подошла к окну. Во дворе дети играли в футбол под фонарём, и она вспомнила, как Артём тоже гонял мяч допоздна. Потом университет, женитьба, развод… А теперь вот — солнечные панели.
— Хорошо, — сказала она, не оборачиваясь. — Но ты мне будешь звонить каждую неделю и рассказывать, как дела.
— Конечно, мамочка! — он вскочил и обнял её со спины. — Ты не пожалеешь, увидишь!
Через полчаса они сидели в сбербанке, и Елена вводила пин-код. Миллион двести тысяч рублей — вся цена за дачу, где они с мужем провели лучшие годы жизни. Операционистка печатала что-то в компьютере, а Артём нервно теребил телефон.
— Готово, — сказала девушка за стеклом.
— Мам, спасибо тебе огромное! — Артём расцеловал её в обе щеки прямо в банке. — Через месяц я тебе первые результаты покажу.
Домой они шли под дождём, и Елена думала, что, может быть, это и правда шанс. Шанс для сына начать новую жизнь. А для неё — увидеть его наконец счастливым.
Елена набрала номер и прислушалась к длинным гудкам. Раз, два, три… На четвёртом взял трубку.
— Алло, мам? — голос Артёма звучал напряжённо, будто он куда-то торопился.
— Привет, сынок. Как дела? Как проект движется?
— Да нормально всё, мам. Работаем. Слушай, я сейчас на встрече с поставщиками, перезвоню попозже, ладно?
— Хорошо, только не забудь…
Но он уже сбросил звонок. Елена посмотрела на телефон и вздохнула. Уже неделя прошла после того разговора в банке, а толком ничего не рассказал.
Она поставила чайник и достала блокнот, где записывала все расходы. Может, зря переживает? Бизнес — дело серьёзное, не игрушка. Конечно, у него сейчас много забот.
На следующий день снова набрала его номер. Долгие гудки, потом автоответчик: «Абонент временно недоступен». Странно. Обычно он всегда отвечал, даже когда был занят.
— Артём, это мама. Перезвони, пожалуйста.
Прошёл ещё день. Елена мыла посуду и поглядывала на телефон. Может, что-то случилось? Нет, глупости. Просто действительно загружен работой.
Вечером он всё-таки перезвонил.
— Мам, прости, что долго не отвечал. Тут такая каша творится! — в голосе слышалась усталость.
— Что случилось? — встревожилась она.
— Да поставщики подвели. Обещали панели к пятнице доставить, а сами сроки сорвали. Теперь приходится искать других. Но ничего, разберёмся.
— А деньги как? Не потратили их зря?
— Мам, ну что ты! — в голосе прозвучало раздражение. — Деньги в деле, всё честно. Просто пока процесс идёт медленнее, чем планировали.
Елена хотела спросить про цифры, про конкретные результаты, но передумала. Не хотелось казаться навязчивой.
— Хорошо, сынок. Главное, чтобы у тебя всё было в порядке.
— Всё будет отлично, мам. Увидишь.
Но в следующие дни дозвониться до него становилось всё сложнее. То телефон выключен, то сбрасывает после первого гудка. Елена ловила себя на том, что проверяет телефон каждые полчаса.
В субботу утром решилась написать сообщение: «Артём, я волнуюсь. Позвони, пожалуйста».
Ответ пришёл только вечером: «Мам, извини. Очень много работы. Всё идёт по плану. Обнимаю».
По плану? А какой план? Елена перечитывала сообщение и чувствовала, как внутри всё сжимается от тревоги. Раньше сын никогда не отмахивался от неё так сухо.
