— Батарейщик, помоги трансформатор проверить, — говорил Семёныч.
— Батарейщик, кабель тебе принёс, — кричал кладовщик Толя.
И Артём привык. Даже понравилось — лучше, чем «неудачник» или «мошенник».
В феврале получил первую полную зарплату — двадцать восемь тысяч с премией за отсутствие нарушений. Стоял в банкомате и смотрел на цифры на экране. Когда в последний раз у него были честно заработанные деньги? Год назад? Два?
Из зарплаты восемь тысяч уходило на квартиру, пять — на еду, две — на проезд. Остальное откладывал в конверт с надписью «Долг». Тринадцать тысяч в месяц… Значит, сто пятьдесят шесть в год. Чтобы вернуть миллион двести, нужно почти восемь лет. А ведь ещё проценты…
— Козлов, не ссыкай, — сказал Семёныч, заметив его мрачное лицо. — Работа есть, здоровье есть — всё остальное наживное.
— А о чём? О деньгах? Так их всегда мало. Главное — спать спокойно.
Спать спокойно… Артём последний раз спал спокойно год назад, до всей этой истории с солнечными панелями. Каждую ночь его мучили кошмары: то партнёр Виталий исчезает с деньгами, то мать плачет на складе, то полицейский равнодушно говорит «нет состава преступления».
Но здесь, на подстанции, было проще. Чёткий график, понятные задачи, коллектив, который принял его без расспросов о прошлом. Артём впервые за долгое время почувствовал, что занимается настоящим делом.
В марте ему доверили самостоятельный участок. Небольшой, но свой. Нужно было следить за тремя трансформаторами и вести журнал показаний.
— Смотри, Батарейщик, — сказал Семёныч, вручая ему ключи. — Это твоя зона ответственности. Если что-то случится — отвечать тебе. Но и премия будет больше.
Артём взял связку ключей и почувствовал странное волнение. Ответственность… Когда в последний раз кто-то доверял ему что-то серьёзное?
Вечером он шёл домой и думал о матери. Уже три месяца она не брала трубку, не отвечала на сообщения. Он понимал почему, но от этого не становилось легче. Несколько раз порывался поехать в Петербург, но что сказать? Извинения не вернут деньги.
В квартире он достал конверт с накопленными деньгами. Сорок одна тысяча рублей. Капля в море, но всё же начало. Артём взял лист бумаги и написал:
«Расписка. Я, Козлов Артём Михайлович, должен своей матери Козловой Елене Петровне сумму 1 200 000 (один миллион двести тысяч) рублей, полученную 15 октября 2023 года на развитие бизнеса. Обязуюсь возвращать долг частями, по мере возможности. Дата, подпись.»
Он перечитал написанное и сложил листок пополам. Пока рано. Сначала нужно накопить хотя бы сто тысяч, чтобы перевод выглядел серьёзно.
— Время есть, — сказал он себе вслух. — Главное — не сдаваться.
За окном мартовский ветер раскачивал голые ветки тополей, но Артёму почему-то показалось, что весна уже совсем близко.
Март выдался на удивление тёплым. Елена шла с почты домой, и под ногами уже хлюпали первые весенние лужи. В руке она держала уведомление о денежном переводе и никак не могла понять, кто мог прислать ей деньги.
Пятнадцать тысяч рублей. От кого? Все знакомые были здесь, в Петербурге. Может быть, ошибка?
Дома она внимательно перечитала уведомление. Отправитель: Козлов А.М. Город: Пермь. Сердце ёкнуло.
К переводу был приложен конверт. Елена вскрыла его дрожащими руками.
Внутри лежали два листка: рукописная расписка и короткое письмо.
«Мама, я не забыл. Работаю в «Россетях», получаю стабильную зарплату. Буду возвращать по частям, сколько смогу. Это только начало. Прости меня. Твой сын Артём.»
Елена перечитала записку несколько раз, потом взяла расписку. Знакомый почерк, немного изменившийся, ставший увереннее:
«Расписка. Я, Козлов Артём Михайлович, должен своей матери Козловой Елене Петровне сумму 1 200 000 рублей. Обязуюсь возвращать долг частями…»
Она опустилась на стул и закрыла глаза. Пятнадцать тысяч из миллиона двухсот… Смешно. При такими темпами он будет возвращать долг восемьдесят лет.
Но дело было не в деньгах.
Елена встала и подошла к шкафу, достала коробку из-под обуви. На ней была наклейка «Артём — детство». Теперь она взяла маркер и подписала сверху: «Возвращение».
Деньги легли на дно коробки рядом с распиской. Первый взнос. Может быть, и не последний.
Она поставила чайник и села за стол. За окном капало с крыши, и это капанье казалось мерным отсчётом времени. Сколько ещё таких переводов будет? Десять? Двадцать?
Елена открыла телефон и долго смотрела на номер Артёма в контактах. Можно позвонить. Сказать спасибо. Узнать, как дела…
Но она убрала телефон в ящик стола. Пока рано. Пусть он сначала докажет, что действительно изменился. Одного перевода мало — нужны поступки, время, постоянство.
Чайник вскипел. Елена заварила чай, налила его в белую кружку и включила радио. Играла какая-то старая песня из восьмидесятых — про то, что всё пройдёт, и печаль, и радость.
Она глотнула горячий чай и подумала: а ведь правда пройдёт. И эта боль, и эта обида. Время лечит даже самые глубокие раны между родными людьми.
Может быть, через год-два она снова будет покупать торты наполеон. И снова поставит его фотографии на комод. И снова будет звонить каждые несколько дней, чтобы узнать, как дела.
Но теперь это будут другие отношения. Без иллюзий, без слепого доверия, но и без ненависти. Отношения двух взрослых людей, которые прошли через предательство и потерю, но сумели найти дорогу друг к другу.
За окном совсем стемнело, но Елена не включала свет. Сидела в полумраке и слушала радио. А в коробке на дне шкафа лежали пятнадцать тысяч рублей и расписка с простыми словами: «Я не забыл».
Рекомендуем к прочтению
