Марина в сотый раз протёрла тарелки, хотя те и так сверкали чистотой. Нервничала, как школьница перед экзаменом. Ещё бы — не каждый день собираешь дома такую ораву гостей. Муж Андрей, глядя на её метания, только посмеивался:
— Слушай, ну что ты как заведённая? Всё же готово уже.
— Ага, щас! — фыркнула Марина, снова кидаясь к столу. — Ой, салфетки криво лежат… И вазу надо передвинуть. И…
Звонок в дверь заставил её подпрыгнуть. Ну конечно, Лариса — всегда приходит первой, чтобы успеть все косточки перемыть до прихода остальных.
— Мариночка! — в квартиру буквально впорхнула Лариса, источая аромат приторных духов. — Ты просто чудо! Боже, как вкусно пахнет!
Марина скривилась, пока подруга её не видела. Вот вечно Лариска с порога про еду. Как будто дома не кормят. Хотя какое там «не кормят» — муж у неё директор крупной фирмы, живут — не жалуются.
Следом подтянулись Николаевы — Серёга с Таней, потом Светка с мужем припёрлись, запыхавшиеся — опять, небось, такси не могли поймать. Последним, как всегда, явился Пашка — старый друг семьи, вечно опаздывающий холостяк.
— Ну что, народ, — Андрей взялся за бутылку вина, — присаживаемся?
Стол ломился от закусок. Марина расстаралась — тут тебе и селёдка под шубой, и жюльен в корзиночках, и мясо по-французски, и салатов видимо-невидимо. Только все расселись, а Лариса уже командует:
— Мариш, а положи-ка мне вон того салатика! И курочки запечённой… Ой, а это что такое? Давай и его тоже!
— Да ты что, — хохотнул Пашка, — на двух стульях сразу усидеть хочешь?
— А я, между прочим, — Лариса промокнула губы салфеткой, — часть с собой заберу. Чего добру пропадать? Правда, Мариночка?
Марина почувствовала, как внутри всё сжалось. Вот так всегда — Лариска придёт в гости и начинает: дай то, дай это, заверни, упакуй… Будто не в гости пришла, а в ресторан с доставкой на дом.
Светка метнула в неё понимающий взгляд, а Таня Николаева демонстративно уткнулась в тарелку. Андрей под столом легонько сжал руку жены — знал, как её бесят такие выходки, но Марина просто кивнула, как обычно. Сколько себя помнила, всегда старалась быть «удобной» для всех — и в школе, и в институте, и на работе. Вечно боялась кого-то обидеть, расстроить. А теперь сидит и улыбается, хотя внутри все кипит.
