– Я не знаю, что делать, Лен, – выдавил Сергей, потирая виски. – Это же не просто дача. Это мамин дом, память о папе.
– А наша семья? – Лена шагнула ближе, её голос стал тише, но от этого только жёстче. – Мы для тебя что, не важны? Мишка вчера спросил, поедешь ли ты с нами. И я не знала, что ответить, Сережа. Не знала!
Сергей замер, его лицо побледнело. Он смотрел на неё, словно видел впервые, и Лена вдруг поняла: это был её предел. Кульминация всего, что копилось годами.
На следующее утро дом был непривычно тихим. Сергей ушёл на работу ещё до того, как Лена проснулась, оставив на столе записку: «Поговорим вечером. Люблю вас». Лена смотрела на эти слова, написанные его аккуратным почерком, и чувствовала, как внутри борются гнев и надежда. Она хотела верить, что он выберет их, но в глубине души боялась, что всё закончится, как всегда.
Она решила отвлечься и занялась детьми. Мишка рисовал корабль, который хотел построить на море, а Соня раскрашивала картинку с дельфинами, напевая что-то невнятное. Лена сидела рядом, помогая Соне не выходить за линии, но мысли её были далеко. Она вспоминала, как они с Сергеем мечтали о большой семье, о путешествиях, о доме, где всегда будет смех. А теперь их дом был полон напряжения, и всё из-за одного человека – Раисы Петровны.
Телефон завибрировал, вырвав её из размышлений. Номер был незнакомым. Лена нахмурилась, но ответила.
– Алло, Елена? – голос был мужской, с лёгким хрипловатым акцентом. – Это Виктор, мастер по ремонту. Сергей просил позвонить. Я сегодня смотрел дачу Раисы Петровны.
– И что там? – спросила она, стараясь звучать спокойно.
– Ну, трещина в фундаменте есть, но не критичная, – мужчина кашлянул. – Можно укрепить за пару дней. А вот крыша… Там работы побольше. Я сказал Сергею, что начну завтра, если он даст добро.
Лена почувствовала, как кровь прилила к вискам.
– А он что ответил? – её голос дрогнул.
– Сказал, что подумает. Просил вас предупредить.
Она поблагодарила мастера и отключила звонок, но внутри всё клокотало. Сергей даже не сказал ей, что уже вызвал мастера. Значит, он всё-таки собирается ехать? Лена посмотрела на детей, которые увлечённо рисовали, и вдруг почувствовала, как слёзы жгут глаза. Она не могла больше молчать.
К обеду Лена решила позвонить своей подруге Наташе. Её голос, всегда спокойный и рассудительный, был как спасательный круг в этом море хаоса.
– Наташ, я не знаю, что делать, – Лена сидела на балконе, пока дети ели бутерброды в комнате. – Он опять всё решает за меня. Вызвал мастера, даже не предупредил.
– Лен, ты же вчера ему ясно сказала, что это твой предел, – Наташа говорила мягко, но твёрдо. – Если он не услышал, пора действовать.
– Как? – Лена сжала перила балкона, глядя на серый двор, где ветер гонял опавшие листья. – Я не хочу разводиться, Наташ. Я его люблю.
– Никто не говорит о разводе, – Наташа вздохнула. – Но ты должна показать, что ты серьёзна. Уезжай с детьми на пару дней. К родителям, к сестре – куда угодно. Пусть он почувствует, что теряет.
Лена молчала, переваривая слова подруги. Уехать? Это звучало так радикально, но в то же время… Она вспомнила, как Мишка смотрел на неё вчера, спрашивая, поедет ли папа. Вспомнила, как Соня обнимала её перед сном, шепча: «Мам, я хочу на море».
– Может, ты права, – наконец сказала она. – Но я боюсь, что это только всё усугубит.
– А хуже уже куда? – Наташа хмыкнула. – Лен, ты уже на грани. Если он не поймёт сейчас, то когда?
Разговор прервался, потому что в дверь позвонили. Лена удивилась – она никого не ждала. Открыв дверь, она замерла: на пороге стояла Раиса Петровна с большим пакетом в руках.
– Лена, здравствуй, – свекровь улыбнулась, но в её улыбке было что-то натянутое. – Я тут пирогов напекла. Для детей. Можно войти?
Лена отступила в сторону, чувствуя, как внутри всё сжимается. Она не была готова к этому визиту.
– Конечно, – выдавила она, стараясь не показать, как её трясёт.
Раиса Петровна прошла в кухню, поставила пакет на стол и начала выкладывать контейнеры с пирогами. Запах свежей выпечки заполнил комнату, но Лена не чувствовала ничего, кроме напряжения.
– Сережа сказал, что вы на море едете, – начала свекровь, не глядя на Лену. – Это хорошо. Детям полезно.
– Да, – коротко ответила Лена, скрестив руки. – Если всё получится.
Раиса Петровна подняла глаза, и в её взгляде мелькнуло что-то странное – то ли обида, то ли смущение.
– Лен, я знаю, ты на меня злишься, – сказала она неожиданно мягко. – Из-за дачи. Из-за крыши. Но я же не нарочно. Просто дом старый, всё рушится…
– Раиса Петровна, – Лена перебила, её голос был твёрдым, – дело не в даче. Дело в том, что Сергей каждый раз выбирает вас. А мы – я, Мишка, Соня – остаёмся на втором месте.
Свекровь замерла, её губы дрогнули. Она явно не ожидала такой прямоты.
– Я не хочу, чтобы вы так думали, – сказала она наконец. – Сережа – мой единственный сын. Я просто… привыкла, что он всегда рядом.
– А я привыкла, что он мой муж, – Лена посмотрела ей прямо в глаза. – И отец моих детей.
В этот момент в кухню вбежала Соня, увидев бабушку, радостно завизжала:
Раиса Петровна тут же переключилась на внучку, обнимая её и смеясь. Лена смотрела на эту сцену, и в груди у неё боролись противоречивые чувства: любовь к детям, раздражение к свекрови и страх, что ничего не изменится.
К вечеру, когда Сергей вернулся с работы, Лена уже приняла решение. Она ждала его в гостиной, сидя на диване с кружкой остывшего чая. Дети спали, дом был тихим, и только тиканье часов на стене нарушало тишину.
– Лен, – Сергей сел рядом, его голос был осторожным. – Я говорил с мастером. Он сказал, что фундамент можно укрепить за неделю. Я подумал…
– Ты подумал, что поедешь? – Лена посмотрела на него, и её взгляд был холоднее льда.
– Нет, – он покачал головой. – Я сказал ему, чтобы искал другого заказчика. Мама может нанять рабочих. Я не поеду.
Лена замерла, не веря своим ушам.
– Серьёзно? – спросила она, и её голос дрогнул от надежды.
– Да, – Сергей взял её за руку. – Я хочу, чтобы мы поехали на море. Все вместе.
Она смотрела на него, пытаясь найти в его глазах подвох, но видела только усталость и искренность. Впервые за долгое время ей показалось, что он говорит правду.
