Вернувшись, она остановилась перед закрытой дверью. Изнутри доносились голоса и запах жареного лука. Ключ провернулся в новом замке с лёгким щелчком. За дверью послышался шум — кто-то дёрнул ручку.
— Кристина! — в голосе свекрови звучало возмущение. — Что ты вытворяешь?! Открой немедленно!
— Нет, — спокойно ответила она. — Здесь больше не будет праздника.
— Ты с ума сошла?! Гостей пригласили, продукты купили! Я мать твоего мужа! — Людмила Ивановна почти визжала.
Кристина глубоко вдохнула, прижимая руку к груди, чтобы унять дрожь.
— Вы мать взрослого мужчины, а не моя начальница. И у меня нет сил и желания обслуживать двадцать человек.
— Максим! — заорала свекровь. — Скажи ей!
В ответ за дверью повисла тишина.
— Максим, ты что, будешь молчать?! — крикнула Людмила Ивановна.
Наконец послышался тихий голос мужа:
— Что?! — крикнула она. — Сын, ты предаёшь меня ради этой… этой…
— Я устал, — перебил Максим. — Я не хочу скандала.
Сердце Кристины кольнуло, но не от жалости, а от понимания: он всегда будет уставшим, всегда будет уходить в сторону.
Свекровь продолжала кричать, но слова уже не имели силы.
— Цитирую, — твёрдо сказала Кристина:
«Здесь больше не будет праздника».
Она спустилась вниз, села на лавку у подъезда. Ветер обдувал лицо, но внутри было тихо. Впервые за долгое время почувствовала облегчение.
Через пару часов Людмила Ивановна сдала позиции — вызвала такси, увезла продукты и ушла. Максим так и не вышел к жене. Только позже написал короткое сообщение: «Я у мамы».
Кристина вернулась в пустую квартиру. Она медленно прошла по комнатам, чувствуя необычную лёгкость. Да, впереди был разговор о разводе, впереди — неизвестность. Но впервые она знала: решение созрело окончательно.
Она взяла телефон, набрала маму.
На том конце провода воцарилась тишина, а потом раздался вздох облегчения.
Кристина собрала вещи — немного одежды, документы, косметичку. Всё остальное не имело значения.
Закрывая дверь, она почувствовала, что вместе с щелчком замка закрывается и старая жизнь.
Она спустилась вниз и поймала такси. В зеркале мелькнуло её лицо: бледное, уставшее, но спокойное.
И только одна мысль звучала ясно:
«Завтра начнётся новая жизнь».
