Утро началось как обычно: будильник, быстрый душ, сбор детей в школу. Я стояла на кухне, наливая кофе, когда раздался звонок в дверь.
— Кто там в такую рань? — пробормотал Дмитрий, доедая бутерброд.
Я открыла дверь и замерла. На пороге стояла моя свекровь, Людмила Сергеевна, с двумя огромными сумками.
— Ну что стоите? Пустите уже! — она без приглашения зашла в прихожую, оглядываясь. — Ой, а у вас тут пыль…
Я перевела взгляд на мужа. Он улыбался.
— Мама, ты же говорила, что приедешь в конце недели?
— А что, мне теперь у себя в квартире отчитываться? — фыркнула свекровь. — Решила раньше приехать, помочь вам с детьми.
Я сжала зубы. «Помочь» — это было её любимое слово. В прошлый раз её «помощь» закончилась тем, что она перемыла все шкафы, выкинула половину моих вещей и назвала меня неряхой.
— Спасибо, конечно… — осторожно начала я.
— Да не за что! — она махнула рукой. — Где моя комната?
— Комната? — я растерялась. — Ты же говорила, что на пару дней…
— Ну, мало ли что поменяется, — она уже шла в сторону гостевой. — Ой, а это что за бардак?
Дочь, Катя, выбежала из своей комнаты в пижаме.
— Бабуля! — радостно крикнула она.
— Ой, солнышко! — Людмила Сергеевна тут же обняла её. — Ты почему такая бледная? Мама тебя не кормит?
Я почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Катя, иди одевайся, — тихо сказала я. — Через двадцать минут выходим.
— Да ладно тебе, пусть поспит! — свекровь качнула головой. — В школе и так нагрузки огромные.
— У неё контрольная сегодня, — сквозь зубы ответила я.
— Ну и что? — Людмила Сергеевна посмотрела на меня с укором. — Ты всегда так загоняешь детей?
Дмитрий, до этого молча наблюдавший за сценой, наконец вмешался:
— Мам, давай не сейчас. Алина права, Кате надо в школу.
Свекровь надула губы, но отпустила внучку.
— Ладно, но вечером поговорим, — бросила она мне в след.
Я глубоко вдохнула. Всего пару недель. Всего пару недель…
Но что-то подсказывало — этот визит затянется.
Прошло три дня с тех пор, как Людмила Сергеевна поселилась у нас. И если в первый вечер она ещё делала вид, что приехала помочь, то теперь даже не скрывала — она здесь полноправная хозяйка.
В тот день я вернулась с работы раньше обычного. Дети должны были быть у репетитора, а дома — тишина. Но едва я открыла дверь, меня встретил громкий смех из кухни.
— Ну ты даёшь, мам! — это голос Дмитрия.
Я зашла и застыла на пороге. На столе стояла моя любимая ваза, подаренная мамой. Вернее, стояла. Теперь она лежала в мусорном ведре, разбитая на мелкие кусочки.
— Что… Что произошло? — спросила я, чувствуя, как холодеют пальцы.
Людмила Сергеевна обернулась, даже не смутившись.
— А, ты уже здесь. Ну, знаешь, она же такая старая была. Я новую куплю.
— Это была память о моей маме, — тихо сказала я.
— Ой, ну хватит драматизировать! — свекровь махнула рукой. — Дим, скажи ей, что это просто ваза.
Дмитрий неуверенно посмотрел на меня.
— Лин, она правда не специально…
— Ты знал? — перебила я. — И ничего не сказал?
Он опустил глаза. Ответ был очевиден.
Я развернулась и вышла из кухни. Сзади раздался возмущённый голос свекрови:
— Ну и характер! Неужели нельзя просто нормально поговорить?
Я закрылась в ванной, включила воду и впервые за долгое время позволила себе тихо платить.
Вечером, когда дети легли спать, Дмитрий попытался заговорить.
— Лин, прости. Мама действительно не хотела…
— Это не только про вазу, — перебила я. — Она переставила все вещи на кухне, назвала мои духи «дешёвкой» при детях, а вчера я слышала, как она говорила Кате, что я слишком много работаю и мало уделяю ей времени.
— Она просто заботится…
— Нет! — я резко встала. — Она разрушает всё, что мне дорого. И ты позволяешь этому происходить.
Он молчал. В его глазах читалась растерянность — он не знал, кого защищать.
На следующее утро Людмила Сергеевна объявила за завтраком:
— Я пригласила Андрея с семьёй. Они сегодня вечером приедут.
Ложка выпала у меня из рук.
— Ну, на недельку-другую. Им же надо квартиру искать, вот и поживут у нас.
Я посмотрела на Дмитрия. Он упорно ковырял вилкой в тарелке, избегая моего взгляда.
— Прекрасно, — прошептала я. — Просто прекрасно.
В тот момент я поняла — если не остановить это сейчас, дальше будет только хуже.
Вечером, как и обещала Людмила Сергеевна, раздался звонок в дверь. Я еще надеялась, что это курьер или соседи, но когда открыла — передо мной стоял Андрей, его жена Ирина и их пятилетний сын Глеб. С тремя чемоданами.
— Ну что стоите? Пускайте! — Андрей буквально втолкнул меня в сторону, входя в прихожую. — О, ремонт ничего так. Хотя у нас в прошлой квартире был получше.
Ирина молча прошла за ним, оглядывая наш дом оценивающим взглядом. Глеб сразу побежал в зал и прыгнул на диван в уличной обуви.
— Можно снять обувь? — осторожно заметила я.
— Ой, да ладно тебе, — отмахнулся Андрей. — Мы же ненадолго. Дим, брат, как дела?
Он прошел на кухню, где Дмитрий накрывал на стол. Я осталась стоять в прихожей с их чемоданами, чувствуя, как нарастает ком в горле.
За ужином Людмила Сергеевна сияла:
— Вот и собралась вся семья! Как хорошо!
— Да уж, лучше, чем в той дыре, где мы жили, — с набитым ртом сказал Андрей. — Кстати, мы тут думали, может, недельки три поживем у вас, пока квартиру нормальную найдем.
Я резко подняла глаза на Дмитрия. Он избегал моего взгляда.
— Три недели? — спросила я. — А где вы все будете спать?
