— Зачем? Там же всё ясно написано!
Я резко развернулась:
— Мне нужно всё проверить лично. Или ты боишься, что я что-то найду?
Алина покраснела и отступила на шаг. В дверях кухни замерли Денис и Ольга Петровна.
— Пусть идёт, — буркнула свекровь. — Всё равно ничего не изменится.
Я хлопнула дверью так, что задрожали стены в подъезде.
Кабинет нотариуса находился в старом здании в центре города. Та же самая контора, где мы с Сергеем оформляли брачный договор двадцать лет назад. Как же иронично.
— Лариса Сергеевна? — пожилая женщина за столом подняла на меня усталые глаза. — Я вас помню. Присаживайтесь.
Я молча протянула копию завещания. Нотариус — табличка на стене гласила «Крючкова М.И.» — вздохнула и надела очки.
— Да, это моя подпись. Что вас интересует?
— Когда это было оформлено? Кто присутствовал? Были ли свидетели?
Женщина заколебалась:
— Это конфиденциальная информация…
— Я — жена завещателя! У меня есть право знать!
Нотариус сняла очки и потерла переносицу:
— Сергей Николаевич приходил 12 марта этого года. С ним была… ваша дочь. И ещё один мужчина — представитель какой-то юридической фирмы.
12 марта. За три недели до смерти. Когда он уже с трудом передвигался по квартире.
— Он… он был в здравом уме? — прошептала я.
— По моим наблюдениям — да. Хотя выглядел плохо. Но документы читал внимательно, задавал вопросы юристу.
Я сглотнула ком в горле:
— А почему… почему он не сказал мне? Почему привёл дочь, а не жену?
Нотариус отвела взгляд:
— Он сказал, что вы… не в курсе его финансовых дел. Что это совместное решение.
Меня затрясло. Юрист заметила моё состояние и нерешительно добавила:
— Мне показалось… будто он боялся. Ваш муж всё время оглядывался на этого юриста. А ваша дочь… она очень активно во всё вмешивалась.
Я впилась пальцами в край стола:
— Можно оспорить это завещание?
— Теоретически… если докажете, что он действовал под давлением. Или не отдавал отчёта в своих действиях. Но…
— Это сложно. Особенно против родной дочери. Вам нужны железные доказательства.
Я поблагодарила и вышла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. На улице ярко светило солнце, смеялись дети. Мир жил своей жизнью, не зная, что моя — только что рухнула окончательно.
В кармане зазвонил телефон. Алина. Я отвергла вызов. Через секунду пришло сообщение: «Мам, давай поговорим. Ты не всё понимаешь».
Я медленно пошла по улице, не зная куда. Мимо кафе, где мы с Сергеем отмечали наши годовщины. Мимо кинотеатра, где он впервые поцеловал меня в темноте. Мимо всего, что больше не принадлежало мне.
В голове стучало: «Почему? За что? Как он мог?»
И самое страшное — я вдруг поняла, что не знала этого человека. Совсем. Тридцать лет бок о бок — и полная слепота.
Я бродила по городу до вечера, пока ноги не начали подкашиваться от усталости. Возвращаться в тот дом, где меня ждали предатели, не было сил. На автобусной остановке я вдруг вспомнила о Марине — старой подруге Сергея по работе. Они общались много лет, возможно, она что-то знала.
Марина жила в том же районе, где мы когда-то снимали нашу первую квартиру. Я набрала её номер, руки дрожали.
— Алло? — её голос звучал удивлённо.
— Марина, это Лариса… Можно я к тебе зайду?
Тишина в трубке затянулась.
— Ты… ты знаешь о завещании? — осторожно спросила она.
У меня перехватило дыхание.
— Приезжай. Только одна.
Её квартира пахло кофе и старой мебелью. Марина выглядела постаревшей, но в её глазах читалась та же живая искорка, что и двадцать лет назад.
— Садись, — она поставила передо мной чашку. — Я думала, ты раньше объявишься.
Я сжала чашку, чтобы согреть ледяные пальцы.
— Ты знала, что Сергей переписал завещание?
Марина вздохнула и села напротив.
— Не только знала. Он советовался со мной за неделю до этого.
Комната поплыла перед глазами.
— И что же ты ему посоветовала? — голос мой звучал чужим, хриплым.
— Я сказала, что он сволочь, — резко ответила Марина. — Но он не слушал. Лариса, он боялся.
— Твоей дочери. И этого её Дениса. Они его буквально достали. Каждый день приходили, что-то требовали, угрожали.
Я вскочила, чашка опрокинулась, кофе растекся по столу.
— Врёшь! Алина никогда бы…
— Они грозили подать в суд, — перебила Марина. — Доказывали, что ты его обобрала, что ты вынудила его подписать брачный договор. Говорили, что ты его никогда не любила.
Я опустилась на стул, в голове стучало: «Брачный договор… но это же было двадцать лет назад…»
— Сергей был уже слаб, — продолжала Марина. — Болезнь, лекарства… Он не мог сопротивляться. А потом привёл этого своего юриста — Субботина, помнишь такого?
Я кивнула. Субботин вёл все дела Сергея ещё с девяностых.
— Так вот, этот стервец всё и оформил. А Алина стояла рядом и улыбалась.
Я закрыла лицо руками. В памяти всплыл тот день — Сергей вернулся поздно, бледный, дрожащий. Сказал, что плохо себя чувствует. А я, дура, думала — болезнь…
— Почему ты мне не сказала? — прошептала я.
— Пыталась! — Марина ударила кулаком по столу. — Звонила тебе в тот же день. Но ты была у сестры, а твой телефон не отвечал. Потом… потом было уже поздно.
Мы сидели молча, пока часы на стене не пробили десять.
— Что мне теперь делать? — спросила я наконец.
Марина достала из ящика визитку.
— Вот мой адвокат. Он хороший. Но… — она посмотрела мне прямо в глаза, — будь готова к тому, что узнаешь. Сергей… он не был тем, кем ты его считала.
Я взяла визитку дрожащими пальцами.
— Что ты имеешь в виду?
— Проверь счета. Особенно заграничные. И спроси у Субботина про «Северную компанию». Если, конечно, он заговорит.
На улице начинался дождь, когда я вышла от Марины. Визитка адвоката жгла карман. А в голове крутилась одна мысль: «Сколько ещё грязи вылезет наружу?»
Телефон снова зазвонил. На этот раз — неизвестный номер. Я поднесла трубку к уху.
— Лариса Сергеевна? — незнакомый мужской голос. — Мы должны поговорить. Я — Артём Субботин. Думаю, у нас найдётся много тем для обсуждения.
