Судья — женщина лет пятидесяти с острым взглядом — открыла папку.
— Рассматривается гражданское дело по иску Соколова Дениса Игоревича о разделе совместно нажитого имущества. Одновременно заявлен встречный иск Соколовой Елены Викторовны…
Галина Петровна громко закашлялась, перебивая.
— Ваша честь, я хотела бы…
— Гражданка Соколова-старшая, вы не являетесь стороной процесса, — холодно заметила судья. — Продолжаем.
Адвокат Дениса — дорого одетый мужчина с надменным выражением лица — первым начал представлять доказательства.
— Мой клиент вложил значительные средства в ремонт квартиры. Вот чеки на строительные материалы, показания свидетелей…
Саша, мой адвокат, терпеливо ждал своей очереди. Когда слово дали нам, он встал и положил на стол толстую папку.
— Ваша честь, перед тем как перейти к доказательствам, прошу приобщить к делу аудиозапись, подтверждающую мошеннический сговор.
Зал взорвался. Адвокат противной стороны вскочил:
— Протестую! Это незаконно полученные доказательства!
Судья изучила документ Саши о проведении экспертизы записи.
— Отклонено. Запись сделана в собственном жилье истицы без нарушения закона. Включаем.
Голос Галины Петровны разнёсся по залу:
— «…нужно, чтобы она подписала, пока не опомнилась. А то вдруг разводиться вздумает…»
Денис съёжился на своей скамье. Его мать побледнела.
— Это подделка! — закричала она.
— Сидеть! — рявкнула судья. — Продолжаем.
Саша методично представлял доказательства: скриншоты переписки, где обсуждался план «отжать квартиру», заключение эксперта о взломе моего ноутбука, даже показания соседей о дебошах Сергея.
Когда слово дали Денису, он поднялся с дрожащими руками.
— Я… я не знал… Мама сказала…
Галина Петровна вдруг вскочила, перебивая сына:
— Вы все куплены! Это заговор! Мой бедный мальчик…
— Гражданка Соколова! — судья ударила молотком. — Ещё одно слово — и штраф за неуважение к суду.
Последним аккордом стало выступление моего отца. Он молча подошёл к судье и положил перед ней оригинал договора дарения с пометкой «единоличная собственность».
Судья удалилась в совещательную комнату. В зале повисло напряжённое молчание. Денис пытался поймать мой взгляд, но я уставилась в окно. За стеклом шел дождь.
Через сорок минут судья вернулась.
— Решение суда: в иске Соколова Д.И. отказать. Квартира остается в единоличной собственности Соколовой Е.В. Одновременно удовлетворяю встречный иск о признании брака фиктивным…
Дальше я не слышала. Галина Петровна с воплем бросилась к выходу, толкая людей. Денис остался сидеть, уставившись в пол.
Когда мы вышли из здания суда, на ступенях нас ждала неожиданная картина. Галина Петровна орала в камеру какого-то блогера:
— Правосудия нет! Отобрали последнее у пенсионерки!
Увидев меня, она бросилась вперед.
— Довольна?! Разорила семью! Отняла у меня сына!
Я остановилась в шаге от нее.
— Вы сами сделали все, чтобы потерять сына. И теперь у вас ничего нет.
В этот момент из толпы вышел Денис. Он подошёл ко мне, игнорируя крики матери.
Я впервые за долгие месяцы внимательно посмотрела на этого человека. На его потухшие глаза, морщины у рта, сгорбленные плечи. И поняла — передо мной уже не тот мужчина, за которого я выходила замуж.
— Прощай, Денис, — я повернулась и пошла к машине, где меня ждали отец и Саша.
Последнее, что я услышала перед тем, как захлопнуть дверцу — истошный крик Галины Петровны:
— Я тебя уничтожу! Слышишь?! Уничтожу!
Но в её голосе уже не было прежней уверенности. Только бессильная злоба.
После суда я сменила номер телефона и установила новую сигнализацию в квартире. Саша предупредил, что Галина Петровна может попытаться отомстить. Но я не ожидала, что это примет такие масштабы.
Через неделю вечером мне позвонила подруга:
— Лен, ты в курсе, что о тебе полный интернет трубят?
Она скинула ссылку. На одном из популярных пабликов красовалась статья: «Жадная стерва отобрала квартиру у престарелой свекрови и инвалида-мужа». Под заголовком — фото меня с злобной подписью и слезливое видео, где Галина Петровна рассказывала, как я «издевалась над её бедным сыном».
Я пролистала комментарии. Люди, никогда не видевшие меня в глаза, писали гадости: «Таких надо на кол сажать», «Надеюсь, сдохнет в одиночестве»…
Руки дрожали так, что я едва могла удержать телефон. Но самое интересное было в конце статьи — скриншоты якобы моих переписок, где я «хвасталась изменами мужу». Полная фальшивка.
Вдруг раздался звонок в дверь. Через глазок я увидела незнакомого мужчину в форме курьера.
Когда он ушёл, я забрала конверт. Внутри лежала распечатка статьи и записка: «Это только начало. Убирайся из квартиры, или будет хуже».
Ночью я не спала. В голове крутилась только одна мысль — как дать отпор. Утром пришло озарение.
Я позвонила Саше, затем отцу. Через три часа мы сидели в офисе моего адвоката с необычным гостем — журналисткой Ольгой, которая вела расследовательский блог.
— У меня есть идея, — сказала я, положив на стол флешку. — Но нужна ваша помощь.
Через два дня на том же паблике, где вышла клеветническая статья, появилось новое видео. Но теперь это была моя история — с документами, судебными решениями и тем самым аудиозаписями. В конце ролика крупным планом шла запись с камеры наблюдения, как «курьер» подбрасывает угрозы.
Интернет взорвался. Комментарии изменились на противоположные: «Какая же сволочь эта свекровь!», «Держись, Лена!», «Где эта тварь работает? Надо уволить!»
Но главный удар ждал впереди. На следующий день Ольга опубликовала расследование о «нотариусе», которая помогала Галине Петровне. Оказалось, женщина была лишена лицензии за мошенничество. А ещё — у неё нашлись связи с местным чиновником из жилищной инспекции, того самого, кто принимал заявление свекрови.
В течение недели разразился скандал. Чиновника отстранили от должности, а на Галину Петровну завели дело о клевете.
Однажды вечером раздался звонок. Неизвестный номер.
— Лена… — узнала голос Дениса. — Мама в больнице. Инфаркт… после того как к ней пришли с обыском.
— Я знаю… она заслужила. Но… — его голос сорвался. — Прости меня. За всё.
Я посмотрела на свою квартиру — теперь снова уютную и спокойную. На стену вернулась та самая свадебная фотография, но уже в новой рамке. Без Дениса — только я и мои родители.
— Я прощаю. Но мы никогда больше не будем общаться. Желаю тебе… найти себя.
Я положила трубку и подошла к окну. На улице шёл первый снег — чистый, белый, как новая страница жизни.
В дверь постучали. Это был курьер, но на этот раз — настоящий. В руках он держал конверт от издательства.
— Подписать получение, пожалуйста.
Внутри лежало письмо: «Уважаемая Елена! Предлагаем вам контракт на издание книги «Не твоей маме решать!». Наши читатели в восторге от вашей истории…»
Я улыбнулась и взяла ручку. История закончилась. Но новая жизнь только начиналась.
Через полгода на полках книжных появилась моя история. А ещё через месяц я получила письмо от незнакомой женщины: «Спасибо вам. Я узнала в вашей свекрови свою. Теперь я наконец-то подала на развод.»
Я убрала письмо в ящик стола — туда, где лежали старые фотографии, судебные документы и сломанная рамка. Но ключ от этого ящика больше не терялся. Как и ключи от моей квартиры.
И от моей новой жизни.
