— Сынок! Наконец-то! — Дмитрий встал, чтобы обнять его, но Максим инстинктивно отступил.
— Ты сегодня какой-то нервный, — нахмурился Дмитрий. — Вчера мама накрутила?
— Наверное, рассказала, какой папа плохой. Ну ничего, Макс, скоро все изменится.
Максим сел напротив, положив руку с диктофоном на стол.
— Какие бумаги нужно подписать?
Дмитрий выдвинул ящик стола и достал папку.
— Пустяки. Просто подтверждение страховки. Надо же, а то вдруг что случится…
— Случится? — Максим нарочито медленно открыл папку. — Что именно должно «случиться», пап?
Карина резко перестала улыбаться. Дмитрий замер с протянутой ручкой.
— Ну… жизнь непредсказуема. Машины, самолеты…
— Особенно если кто-то поможет «случиться», — Максим отодвинул документы. — Знаешь, что я вчера узнал? Что ты не мой отец.
Дмитрий побледнел. Карина вскочила:
— Бред? — Максим достал телефон. — Хочешь, я позвоню Сергею Васильевичу? Он, кстати, передавал тебе привет.
Дмитрий ударил кулаком по столу:
— Эта сука рассказала?! Ну конечно, как же иначе…
Карина резко схватила со стола вазу и швырнула в стену. Осколки разлетелись по всему кабинету.
— Я так и знала! Я говорила тебе, что нельзя доверять этим документам ей! Теперь все пропало!
Дмитрий тяжело дышал, его лицо стало багровым.
— Ничего не пропало. Максим все равно подпишет. Правда, сынок?
Максим медленно поднялся:
— Ты что, угрожаешь мне? В своем же офисе? При свидетелях?
Карина вдруг рассмеялась и достала телефон.
— О, у нас есть свидетели получше. — Она включила видео, где Алла в слезах подписывает какие-то бумаги. — Знаешь, что твоя мамочка делала вчера вечером? Отказывалась от родительских прав. На случай, если… ну, ты понял.
Максим почувствовал, как земля уходит из-под ног. Это было невозможно. Мать бы никогда…
Дмитрий успокоился и даже улыбнулся:
— Проверь. Позвони ей. Только учти — если ты сейчас выйдешь отсюда без подписи, эти бумаги сразу отправятся в суд.
Максим схватился за телефон, но в этот момент дверь кабинета распахнулась. На пороге стояла Алла, а за ее спиной — Сергей и двое мужчин в форме.
— Боюсь, вашим планам не суждено сбыться, — сказала Алла ледяным тоном. — Особенно учитывая, что последние пятнадцать минут все ваши признания записывались.
Сергей показал диктофон:
— И, кстати, о «добровольном» отказе от родительских прав… — он кивнул одному из мужчин, тот достал бумаги. — Это протокол о вымогательстве. С подписями трех свидетелей из вашего же персонала.
Карина бросилась к окну, но второй мужчина перехватил ее.
— Вы все в сговоре! — завопила она. — Это провокация!
Алла подошла к Дмитрию вплотную. Они не виделись с того вечера, когда он назвал ее «домохозяйкой».
— Ты проиграл, — тихо сказала она. — Как и двадцать лет назад.
Дмитрий вдруг плюхнулся в кресло и закрыл лицо руками:
— Что вы теперь будете делать?
Сергей обнял Максима за плечи:
— Сначала — пресс-конференция о передаче всех активов законной владелице. Потом — полиция, прокуратура, суд. В таком порядке.
Максим смотрел на Дмитрия, этого человека, которого он двадцать лет называл отцом. В его глазах не было ни капли прежнего обожания — только холодное разочарование.
— И знаешь, что самое смешное? — сказал он, подходя к Дмитрию. — Я бы действительно подписал твои бумаги. Если бы попросил по-человечески.
Зал для пресс-конференций был полон. Журналисты, сотрудники фирмы, деловые партнеры — все ждали объяснений. Алла стояла за кулисами, поправляя блузку. Впервые за много лет на ней был деловой костюм, а не домашний халат.
— Готова? — Сергей положил руку ей на плечо.
Она кивнула, но внутри все сжималось от волнения.
— Уже в зале. С адвокатами.
Алла глубоко вдохнула и вышла на сцену. В зале сразу же воцарилась тишина. Камеры защелкали.
— Добрый день. Меня зовут Алла Викторовна Семёнова. Я — соучредитель компании «Семёнов и партнёры», хотя в последние годы меня старательно отстраняли от дел.
Она сделала паузу, глядя в зал. В первом ряду сидел Дмитрий — постаревший за несколько дней, с трясущимися руками. Рядом — его адвокат, нервно листавший документы.
— Сегодня я вынуждена сообщить, что в компании были выявлены многочисленные нарушения. Подделка документов, финансовые махинации, попытка мошенничества с активами.
В зале поднялся шум. Кто-то из журналистов тут же начал набирать текст в телефоне.
— Все доказательства уже переданы в правоохранительные органы. С сегодняшнего дня я принимаю полный контроль над компанией.
Дмитрий вдруг вскочил с места.
— Это клевета! Она сводит со мной счёты из-за личных обид!
Алла холодно посмотрела на него.
— Личные обиды? Ты подделал мою подпись, пытался украсть мою долю, застраховал жизнь моего сына на себя. Какие ещё нужны доказательства?
В этот момент дверь в зал распахнулась. Карина, бледная, но с высоко поднятой головой, медленно прошла к сцене.
— Прежде чем выносить приговоры, — её голос дрожал, но был громким, — вам стоит узнать одну деталь.
Она положила руку на живот.
— Я беременна. От Дмитрия Семёнова. И если он виновен — то ваш «справедливый суд» оставит его ребёнка без отца.
Зал взорвался. Журналисты бросились к Карине с вопросами, камеры переключились на её лицо. Алла замерла. Она не ожидала этого.
Сергей быстро подошёл к микрофону.
— Беременность — не индульгенция от уголовной ответственности. Но если госпожа…
— Ларина, — прошептала Карина.
— Если госпожа Ларина действительно ждёт ребёнка, это будет учтено судом. Но не как оправдание, а как смягчающее обстоятельство.
Дмитрий смотрел на Карину широко раскрытыми глазами.
— Ты… ты почему не сказала?
— Я хотела сделать сюрприз. Но не при таких обстоятельствах.
Алла почувствовала, как Максим тихо взял её за руку.
Она сжала его пальцы.
— Теперь — ничего не меняется.
Она снова подошла к микрофону, и зал постепенно затих.
