— Мама! Что с дедушкой?
— Он заболел, солнышко. Ему будет нужна наша помощь.
— А дедушка сможет играть со мной, как раньше? — в глазах девочки мелькнула тревога.
— Нет, что ты, — Елена обняла дочь, зарывшись носом в пахнущие шампунем волосы. — Просто ему будет трудно двигаться и говорить какое-то время. Он приедет жить к нам, когда выйдет из больницы.
Позже, когда Маша уснула, они с Виктором сидели на кухне. Он молча выслушал подробности о состоянии Михаила Николаевича, потом покачал головой.
— В нашей детской комнате для гостей? Лен, ты серьезно? А где мы гостей будем размещать?
— Какие сейчас гости, Витя?
Он встал, нервно прошелся по кухне.
— Моя мама прилетает через две недели. Где она будет жить?
— В гостинице? — Елена потерла виски. — Или я могу лечь с Машей.
— Превосходно! — он всплеснул руками. — То есть теперь у нас будет дом престарелых и больница в одном флаконе.
— Это наш дом. И мой отец.
— А я? Я для тебя кто?
Она посмотрела на него с недоумением.
— При чем тут ты? Я не прошу тебя ухаживать за ним. Я сама справлюсь.
— Ну конечно! — он фыркнул. — Ты думаешь, я не буду слышать стоны по ночам? Не буду спотыкаться о судно или инвалидное кресло? Ты всерьез считаешь, что можно жить в доме с лежачим больным и не замечать этого?
Елена чувствовала, как внутри поднимается волна гнева, но сдерживалась. Ссора сейчас была последним, что ей нужно.
— Мы все это обсудим завтра. Я устала.
— Обсудим, — кивнул Виктор. — Только ты думай не только о своем отце, но и о нас с Машей.
На следующее утро она отвезла дочь в школу и взяла отгул. Нужно было съездить в квартиру отца и собрать необходимые вещи. Михаилу Николаевичу принадлежала двухкомнатная хрущевка на четвертом этаже старой пятиэтажки без лифта.
Поднимаясь по крутой лестнице с выщербленными ступенями, Елена невольно представила, как отец будет возвращаться сюда на костылях или в коляске. Картина получалась невозможной.
Ключ с трудом провернулся в скрипучем замке. В квартире пахло застоявшимся воздухом и машинным маслом — последние годы отец увлекался конструированием и постоянно что-то паял или пилил. Его мастерская занимала почти целую комнату, а застекленный балкон был превращен в склад для инструментов и материалов.
Елена открыла окна, впуская весенний воздух. На столе лежали раскрытые чертежи какого-то устройства, рядом стоял недопитый чай. Всё выглядело так, словно хозяин просто вышел на минуту и вот-вот вернется.
Она собрала документы, нашла медицинский полис и страховку, сложила несколько комплектов одежды. В ванной обнаружила целую полку лекарств — отец давно страдал гипертонией, хотя никогда не признавался, насколько это серьезно.
