— Да что ж такое, опять эти лепестки везде! — Денис резко смахнул на пол разложенные на столе цветочные лепестки. — Хватит мусорить в моей квартире!
Полина молча наблюдала, как разноцветные частицы плавно опускаются на паркет. Вечером она принесла их с работы — нежно-розовые, белые и бледно-лиловые, чтобы сделать композицию для ванной. Час назад это казалось хорошей идеей.
— Прости, — привычно начала она и осеклась. Что-то внутри словно щёлкнуло. Прости? За что, собственно?
Денис прошел на кухню, открыл холодильник и поморщился.
— И естественно, нормальной еды снова нет. Флористка, — последнее слово он произнес с таким презрением, будто говорил о профессии из разряда неприличных.
Полина собрала лепестки в ладонь. Когда-то, четыре с половиной года назад, Денис дарил ей цветы — охапками, букетами, корзинами. Ухаживал красиво, дарил цветы и говорил, что она похожа на нежный весенний бутон. А теперь даже лепестки для работы вызывают у него раздражение.
— Я после работы не успела в магазин, — сказала она тихо. — Могу заказать пиццу.
— Заказать? А готовить самой религия не позволяет? — Денис захлопнул дверцу холодильника. — Я целыми днями кручусь, встречи, переговоры, контракты. А ты? Цветочки нюхаешь и пересаживаешь! И даже нормально поесть неспособна приготовить.
Полина прикусила губу. Это было несправедливо. Она работала в салоне по десять часов, делала букеты, композиции, общалась с клиентами. Вечерами консультировала онлайн по уходу за растениями. У нее болела спина от постоянного стояния и немели пальцы от холодной воды. Но пытаться объяснить это Денису было бесполезно.
— В аптеку заходил? — спросила она, меняя тему.
— А сама не могла? — он плюхнулся на диван и включил телевизор. — У тебя весь день свободен.
Полина высыпала лепестки в мусорное ведро. Иногда ей казалось, что муж искренне верит, будто флористика — это не работа, а что-то вроде развлечения. Несмотря на то, что именно её зарплата уходила на продукты и коммунальные платежи последние полгода.
В дверь позвонили. Полина вздрогнула — в это время редко кто приходил.
— Открой, — бросил Денис, не отрываясь от экрана.
На пороге стояла соседка, Вера Петровна, с пакетом в руках.
— Полиночка, милая, выручай! — с порога затараторила она. — Помнишь, я тебе про орхидеи рассказывала? Так они зацвели, а я понятия не имею, как их пересаживать правильно. Ты же у нас специалист.
Полина улыбнулась — впервые за день искренне. Вера Петровна, профессор ботаники на пенсии, недавно переехала в их подъезд и сразу нашла с ней общий язык.
— Конечно, помогу. Сейчас только…
— Вера Петровна, извините, — Денис возник в коридоре, — но у нас планы на вечер. Полина не может. Может, в другой раз?
— Ох, простите. Я не знала… Просто очень нужно сегодня. Корни уже проросли через дренажные отверстия, а субстрат совсем разложился.
Полина посмотрела на мужа, потом на соседку.
— Ничего, успею, — сказала она решительно. — У меня есть час. Денис как раз телевизор смотрит.
— У нас планы, — повторил Денис с нажимом.
— Какие? — она впервые спросила прямо, без привычной покорности.
Он нахмурился, явно не ожидав такой реакции.
— Домашние дела, разговор насчёт летнего отпуска, да мало ли что.
— Думаю, это подождёт часок, — Полина взяла с полки свой потрепанный скетчбук, куда зарисовывала идеи для будущих композиций. — Я скоро вернусь.
Квартира Веры Петровны на четвёртом этаже выглядела совершенно иначе, чем их жилье. Везде растения — на подоконниках, полках, специальных стойках. У окна стоял стеклянный стол с пятью орхидеями в разноцветных кашпо.
— Вот, красавицы мои, — с гордостью показала Вера Петровна. — Но этим трём уже тесно, видишь?
Полина кивнула, разглядывая белоснежные цветы с нежно-сиреневой сердцевиной.
— Сейчас всё сделаем. У вас есть подходящие горшки и субстрат?
Пока они возились с пересадкой, Вера Петровна то и дело поглядывала на Полину.
— Что-то ты бледная сегодня, — заметила она наконец. — Всё хорошо?
Полина замерла с орхидеей в руках.
— Нормально, — ответила автоматически, но что-то в голосе соседки, теплое и искреннее, заставило её добавить: — На самом деле, не очень.
— Денис опять? — Вера Петровна присела рядом на табурет. — Не смотри так удивлённо. Стены в новостройках тонкие, а голос у твоего мужа громкий.
Полина почувствовала, как к щекам приливает краска.
— Мы… у нас непростой период.
— Милая, у всех бывают непростые периоды. Вопрос в том, кто как себя в эти периоды ведёт. — Вера Петровна взяла у неё орхидею. — Знаешь, почему орхидеи такие капризные? Им нужна не просто забота, им нужно пространство для роста. Корни должны дышать.
— Да, правильный горшок очень важен, — кивнула Полина.
— Я не только о горшках, — улыбнулась соседка. — О людях тоже. Когда человеку не дают пространства, он увядает. И никакой особый уход не поможет.
Полина опустила глаза. Ей вдруг стало неловко от того, насколько точно эти слова описывали её положение. В квартире Дениса, купленной его родителями ещё до их знакомства, она всегда чувствовала себя гостьей. Единственным её пространством был крохотный балкон, заставленный растениями, да и тот Денис постоянно грозился «расчистить от этих джунглей».
— Вы думаете, мне стоит поговорить с ним? — спросила она тихо.
— А сколько раз ты уже пробовала?
Полина задумалась. Десятки? Сотни? Каждый разговор заканчивался одинаково: её проблемы объявлялись надуманными, чувства — преувеличенными, а желания — эгоистичными.
— Знаешь что, — Вера Петровна бережно установила пересаженную орхидею на подоконник, — разговоры нужны, когда обе стороны готовы слушать. А иначе… иначе это монолог в пустоту.
— Но ведь нельзя просто так всё бросить, — Полина поправила субстрат в горшке. — Это же наш дом, наша семья.
— Дом — это где тебя уважают, — просто сказала Вера Петровна. — А не где прописана. Ты домой-то идти хочешь сейчас?
Полина подняла глаза и неожиданно для себя честно ответила:
Этот простой ответ вдруг всё прояснил. Она не хотела возвращаться в квартиру, где каждый её шаг вызывал критику. Где висела табличка «Семья Соколовых», хотя она так и не поменяла фамилию — сначала откладывала, а потом Денис заявил, что это проявление её «неуважения к его роду». Где единственной её собственностью был сухой букет в стеклянной вазе, сохраненный с первого свидания, который Денис каждую уборку пытался выбросить, называя «рассадником пыли».
Телефон в кармане завибрировал. Денис. Наверняка требует объяснить, почему она так долго.
— Я… мне пора, — Полина поднялась, отряхивая с джинсов крошки субстрата. — Спасибо за разговор.
— И тебе спасибо за помощь, — Вера Петровна проводила её до двери. — И запомни: растения, как и люди, тянутся туда, где светло.
