В середине декабря зазвонил домофон. Рано утром, Роман ещё спал на диване.
Елена подошла к домофону.
— Елена? Это Зинаида Петровна, мамина подруга. Помнишь меня?
— Помню. Здравствуйте.
Елена помнила смутно — женщина средних лет, которая иногда приходила к матери. Это было лет десять назад.
— Можно подняться? У меня к тебе дело.
Елена нажала кнопку, разбудила Романа.
— Ко мне Зинаида Петровна идёт. Мамина знакомая.
Роман кивнул, быстро оделся, ушёл в ванную умываться.
В дверь постучали негромко, но настойчиво. На пороге стояла грузная женщина лет шестидесяти с потёртой сумкой в руках. Лицо усталое, но глаза внимательные, цепкие.
— Зинаида Петровна, — она протянула руку. — Давно не виделись.
— Проходите. Что случилось?
Зинаида прошла в комнату, огляделась, присела на край дивана.
— Беда у нас, Леночка. Нас выселяют из коммуналки. Расселение, говорят. Временно негде жить. Я вспомнила твою маму, какая она добрая была. Подумала — может, ты поможешь? На пару дней всего.
Елена растерялась. Отказать было неловко — женщина действительно выглядела измученной. Но и согласиться…
— У меня тут небольшая квартира, — начала Елена осторожно.
— Я тихая, не помешаю. Даже не заметишь.
Зинаида уже разглядывала комнату, будто прикидывала, где лучше устроиться.
— У тебя диван удобный. А кухня большая, хорошо. Твоя мама всегда говорила — Лена добрая, никого в беде не оставит.
Елена почувствовала, как сжимается горло. Упоминание матери било точно в цель.
— Хорошо, — тихо сказала Елена. — На пару дней.
Зинаида сразу оживилась, поставила сумку у шкафа.
— Спасибо, родная. Я тебе так благодарна. Твоя мама была права — ты золотая.
Роман появился из ванной, одетый, с мокрыми волосами. Зинаида внимательно его оглядела.
— Роман. Он… помогает мне с ремонтом.
— Понятно. — В голосе Зинаиды прозвучало что-то острое. — Значит, живёте вместе?
— Он иногда остаётся, — Елена почувствовала, как краснеют щёки.
— Ага. Ну и правильно, нечего одной сидеть.
Роман натянул куртку, кивнул Елене.
Дверь за ним закрылась, и Зинаида сразу принялась устраиваться. Развесила в шкафу свои вещи, переставила кресло ближе к окну.
К обеду Зинаида освоилась окончательно. Варила суп, не спрашивая разрешения, критиковала мелко нарезанную морковь, переставляла кастрюли.
— У тебя тут всё не по-хозяйски, — заметила она, помешивая борщ. — Мужик-то твой ничего по дому не делает?
— Роман не мой мужик, — возразила Елена.
— Ну да, конечно. Просто так остаётся. — Зинаида хмыкнула. — Видно же, что он тебя не ценит. Настоящий мужчина сразу женится.
Вечером, когда Елена мыла посуду, Зинаида сказала как бы невзначай:
— А завтра Виктор приедет. Мой муж. Ты наверное помнишь его — мы раньше вместе к твоей матери приезжали.
— Он вещи довезёт, поживёт тоже немного. Не возражаешь?
Елена замерла с тарелкой в руках.
— То есть как… надолго?
— Да нет, что ты. Пока не найдём что-то подходящее.
На следующий день приехал Виктор — невысокий, аккуратный мужчина с внимательными глазами. Он притащил два чемодана и сразу принялся вспоминать.
— Леночка, как выросла! — сказал он, обнимая её. — Хорошая была женщина твоя мать, мы хорошо дружили, помогали друг другу. Твой отец когда живой был, мы и на рыбалку часто ездили.
Елена кивнула, стараясь вспомнить эти рыбалки. В памяти мелькало что-то смутное — папа собирал удочки, говорил про какого-то Витю.
— А теперь нас выселяют, — продолжал Виктор. — Сносят старые дома. Зинаида говорит, ты добрая, как мать твоя была. Не оставишь в беде.
Елена помогла им разложить вещи. Виктор устроился основательно, развесил рубашки в шкафу, поставил на тумбочку свои лекарства. Потом огляделся по сторонам.
