Замуж повторно Нина Петровна выйти не решилась. Был один сожитель недолгое время, но вскоре и он пропал из виду, найдя более состоятельную и молодую особу. Гуляка был, а такие в мужья не дай Бог. Так решила Нина Петровна, и уже не пыталась устроить свою семейную жизнь, отдав все силы и любовь воспитанию дочери.
— Мам, тут какой-то тип с первого этажа тобой интересуется. Кажется, что он даже подслушивает наши разговоры. Он ведь под нами живёт. – Как-то заметила матери Рита.
Нина Петровна нахмурилась, отвернулась и ничего не ответила дочери, переведя разговор на другую тему.
Рите поведение матери показалось странным. Но она не придала этому значения. Но в один момент всё изменилось. Однажды она зашла к матери не вечером, как всегда, после работы, а в обеденный перерыв.
Мать вздрогнула, увидев Риту на пороге. За столом в кухне сидел седой сосед. На столе был чай и ватрушки красовались на большой красивой тарелке. Мужчина встал, почти поклонился Рите, застеснялся и заторопился уходить.
Рита удивлённо проговорила:
— Сидите, сидите, я на одну минуту, только узнать: как дела. Подружились по-соседски? Молодцы.
— Риточка, давай с нами чаю, — пригласила мать, и Рита присела к столу.
— Это Сергей Иванович, — представила Нина Петровна гостя и смутилась, опустив глаза.
Сергей Иванович смутился ещё больше. Он, словно маленький ребёнок, беспомощно моргал, спрятав руки под стол, держась за свои худые колени.
Мужчина лепетал по-детски: «Виноват я. Конечно, виноват. Только я один и виноват».
— Мам, что он сделал? – тихо спросила Рита. – Он тебя обидел?
— В том-то и дело, что ничего я не сделал, ни-че-го. А должен был бы. Тогда. Но, может, и теперь не поздно… Как решите. – тихо шептал Сергей Иванович, глядя в кружку с остывающим чаем. В глазах его дрожали слёзы.
Нина Петровна встала и подошла к окну. Она отрешённо смотрела куда-то на улицу и казалось, что вот-вот вспомнит что-то важное и нужное для всех.
Рита тоже встала, подошла к матери, заглянула ей в глаза, надеясь разгадать то непонятное, что происходило тут сейчас, на этой маленькой кухне.
Все молчали. Наконец, Рита обняла мать за плечи и спросила её ещё тише:
На что Нина Петровна утвердительно кивнула и, не выдержав напряжения, заплакала, уткнувшись лицом в грудь дочери.
«Простите. Простите, если сможете…» — произнес Сергей Иванович, опять неуклюже поклонился и вышел. Его никто не окликнул, никто не удерживал.
