— А я твоя жена. Или это ничего не значит?
Андрей замялся, подбирая слова.
— Значит, конечно. Но мама старше, опытнее. Она плохого не посоветует.
Катя застегнула сумку и подняла её на плечо.
— Знаешь что, Андрей? Оставайся со своей мамой. Переписывай на неё квартиру, если хочешь. Но без меня. Я не собираюсь жить в доме, который мне не принадлежит, с мужем, который ставит желания матери выше интересов семьи.
Она прошла мимо него к выходу. В коридоре стояла Валентина Петровна с торжествующим выражением лица.
— Вот и прекрасно! Показала своё истинное лицо! Сбежала при первой же трудности! Андрюша, ты видишь, какую я тебе невесту выбрала? Мало того, что из простой семьи, так ещё и характер несносный!
Катя остановилась и посмотрела свекрови прямо в глаза.
— Я не сбегаю, Валентина Петровна. Я ухожу. Есть разница. И знаете что? Вы победили. Квартира ваша, сын ваш. Наслаждайтесь. Только не удивляйтесь, когда останетесь вдвоём в этой квартире до конца своих дней. Потому что ни одна нормальная женщина не согласится жить под вашим контролем.
Катя вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спускаясь по лестнице, она слышала, как наверху свекровь что-то громко говорит Андрею, а он оправдывается. Обычная картина их семейной жизни — мать командует, сын подчиняется, а жена должна молча всё терпеть.
Только жены больше не было.
На улице моросил мелкий осенний дождь. Катя подняла лицо к небу, позволяя каплям смешаться с выступившими наконец слезами. Ей было больно, обидно и страшно. Но впервые за три года она чувствовала себя свободной.
Родители встретили её без лишних вопросов. Мама обняла, отец молча забрал сумку и отнёс в её старую комнату. Они всё поняли без слов. За ужином никто не заговаривал о случившемся, обсуждали погоду, новости с работы, планы на выходные. Катя была благодарна им за это молчаливое понимание и поддержку.
Ночью пришло сообщение от Андрея: «Кать, ну что за детский сад? Возвращайся домой, поговорим спокойно».
Домой. Он всё ещё называл это домом. Но дом — это не просто стены и крыша. Это место, где тебя любят, уважают и ценят. Где твоё мнение имеет значение. Где ты не чувствуешь себя чужой.
Катя удалила сообщение без ответа.
Утром она пошла к юристу. Молодая женщина в строгом костюме внимательно выслушала её историю и развела руками.
— К сожалению, если ваш муж согласится на сделку, помешать ему будет сложно. Квартира в совместной собственности, но для договора дарения с отлагательным условием нужно согласие обоих супругов. Без вашей подписи сделка не состоится.
— А если мы разведёмся?
— Тогда квартира будет поделена пополам. Вы имеете право на половину, независимо от того, на кого оформлена ипотека. У вас есть все чеки и выписки, подтверждающие ваше участие в выплатах?
Катя кивнула. Она всегда была организованной, хранила все документы. Это раздражало Андрея, он называл её «бухгалтером», но теперь эта привычка могла её спасти.
— Тогда у вас хорошие шансы. Но развод — это крайняя мера. Может, стоит попробовать поговорить с мужем ещё раз? Без присутствия свекрови?
Катя горько усмехнулась. Без присутствия свекрови. Как будто это было возможно. Валентина Петровна присутствовала в их жизни постоянно — физически или незримо, через свои установки, вбитые в голову сына с детства.
Вечером позвонил Андрей. Катя долго смотрела на высвечивающееся имя, потом всё же ответила.
— Кать, мама уехала к себе. Давай встретимся, поговорим. Только мы вдвоём.
Они встретились в маленькой кофейне в центре города. Нейтральная территория. Андрей выглядел помятым, под глазами тёмные круги. Видимо, ночь без жены прошла неспокойно.
— Кать, я всё обдумал, — начал он, едва они сели за столик. — Мама действительно перегибает палку. Я поговорю с ней, объясню, что квартира — это наше с тобой дело.
— Поговоришь? — Катя покачала головой. — Андрей, ты не понимаешь. Дело не в квартире. Дело в том, что в нашей семье три человека, хотя должно быть двое. Твоя мать принимает за нас решения, контролирует нашу жизнь, и ты это позволяешь.
— Но она же мать! Я не могу просто взять и отрезать её от нашей жизни!
— Никто не говорит об отрезании. Но должны быть границы. Она твоя мать, а не моя начальница. У неё есть свой дом, своя жизнь. Пусть живёт и наслаждается. А у нас должна быть своя семья, свои решения, своя ответственность.
Андрей опустил голову.
— Она сказала, что если я не перепишу квартиру, она больше не будет мне помогать. Ни деньгами, ни советами, ничем.
— И что? — Катя наклонилась вперёд. — Андрей, тебе тридцать два года. Ты взрослый мужчина с хорошей работой. Зачем тебе помощь мамы?
