Михаил поморщился, но позволил дочери надеть на себя устройство.
«Теперь я как под домашним арестом», — попытался пошутить он. — «Только браслета электронного не хватает».
«Это для твоего же блага, папа», — серьёзно ответила Виктория. — «Кстати, мы с Алёшей нашли хорошую сиделку. Ольгу Петровну, она работала в геронтологическом центре. Очень опытная, с рекомендациями. Может приходить три раза в неделю, давая Нине Сергеевне возможность… ну, заниматься своими делами».
«Вика, мы не обсуждали наём сиделки», — нахмурилась Нина.
«Так давайте обсудим», — с готовностью откликнулась Виктория. — «Папе нужен профессиональный уход. Вы не можете дать ему того, что даст медработник с опытом».
«Я его жена, а не наёмный персонал», — в голосе Нины зазвучал металл. — «И я прекрасно справляюсь с заботой о муже».
«Ну да, мы видели, как вы справляетесь», — ехидно заметила Виктория. — «Оставили больного человека одного дома, и если бы не Алёша…»
«Хватит!» — неожиданно громко прервал её Михаил. — «Вика, хватит. Нина делает всё, что в её силах. И я не собираюсь становиться обузой для собственной жены».
«Никаких «но». Нина — моя жена, а не сиделка. И не нянька. Все решения о моём уходе мы будем принимать вместе, без вашего вмешательства».
Две недели отпуска пролетели незаметно. Михаилу стало лучше — правильно подобранные лекарства уменьшили тремор, он снова мог сам одеваться и умываться, хоть и медленнее, чем раньше. Но Нине пора было возвращаться на работу, и этот вопрос висел в воздухе тяжёлой тучей.
В воскресенье вечером, когда они лежали в постели, Михаил вдруг повернулся к жене:
«Нина, нам нужно поговорить. О будущем».
Она придвинулась ближе, положив голову ему на плечо:
«Я много думал. И ты права, мы справимся. Но не так, как хотят дети», — он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — «Я не хочу, чтобы ты бросала работу. Библиотека — твоя жизнь, твоя страсть. Если ты откажешься от неё из-за меня, то будешь медленно увядать. Я знаю тебя».
«Дай мне закончить», — мягко прервал он. — «Я согласен на сиделку. Пусть приходит, пока ты на работе. Только не та, которую выбрали дети. Найдём сами, по своим критериям».
«Миша, мы не можем себе этого позволить», — Нина приподнялась на локте. — «Ты знаешь наш бюджет. Моя зарплата и твоя пенсия едва покрывают расходы на лекарства и питание».
«Я подумал и об этом», — Михаил грустно улыбнулся. — «У меня есть сбережения. Не много, но на полгода сиделки хватит. А потом… может, Алёшка с Викой помогут финансово, раз уж так переживают».
«Они предложат помощь с условием, что ты переедешь к ним», — вздохнула Нина.
«Тогда справимся сами», — твёрдо сказал Михаил. — «Главное — чтобы ты не чувствовала себя моей нянькой. Ты — моя жена. Моя любовь. Я не хочу, чтобы болезнь превратила наш брак в отношения сиделки и пациента».
Нина ласково погладила его по щеке:
«Миша, для меня забота о тебе — не бремя. Я делаю это с любовью».
«Знаю», — кивнул он. — «Но в каждых отношениях должен быть баланс. Я уже не могу дать тебе многого из того, что давал раньше. Но я хочу, чтобы ты жила полной жизнью. Ходила на работу, встречалась с подругами, читала свои любимые книги. А не только меняла мне памперсы и подавала таблетки».
«До памперсов ещё далеко», — попыталась пошутить Нина, но голос её дрогнул.
«Но они будут», — Михаил смотрел ей прямо в глаза. — «Мы оба это знаем. И я хочу, чтобы мы подготовились к этому моменту. Нашли способ сохранить нашу любовь, наше уважение друг к другу».
Нина молча обняла его, пряча слёзы. Его мудрость и забота о ней, даже в такой тяжёлый момент, наполняли её сердце болью и любовью одновременно.
«Хорошо, Миша», — наконец прошептала она. — «Давай поищем сиделку. Но только на время моей работы. Остальное время я хочу проводить с тобой. Без посторонних».
«Договорились», — он поцеловал её в висок. — «А теперь спи. Завтра будет новый день».
Первый день после возвращения Нины на работу выдался напряжённым. Она постоянно звонила домой, проверяя, как там Михаил с новой сиделкой — Галиной Васильевной, доброжелательной женщиной предпенсионного возраста, которую они нашли через агентство.
Вернувшись домой раньше обычного, Нина застала идиллическую картину: Михаил и Галина Васильевна играли в шахматы, причём муж, судя по выражению его лица, проигрывал, но получал от этого явное удовольствие.
«Нина Сергеевна, вы рано!» — обрадовалась сиделка. — «А мы тут развлекаемся. Михаил Степанович меня совсем обыграл».
«Не обманывайте», — усмехнулся Михаил. — «Галина Васильевна меня щадит. Говорит, для моего настроения полезно иногда выигрывать».
Нина с облегчением поняла, что они поладили. Но её радость была недолгой — вечером, когда сиделка ушла, раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Алексей с какой-то папкой в руках.
«Добрый вечер», — он прошёл в квартиру, не дожидаясь приглашения. — «Разговор есть. Серьёзный».
В гостиной Алексей раскрыл папку и достал несколько документов.
«Я навёл справки о вашей… помощнице», — начал он без предисловий. — «Эта Галина Васильевна — не медработник. Она бывший бухгалтер. Какой уход она может предоставить отцу?»
«Алёша, твоему отцу не нужны медицинские процедуры дома», — спокойно возразила Нина. — «Ему нужно общение, помощь в быту и приём лекарств по часам. Галина Васильевна прекрасно справляется».
«А когда ему станет хуже?» — Алексей подался вперёд. — «Вы ведь понимаете, что болезнь будет прогрессировать? Что дальше? Будете менять памперсы по очереди с этой… бухгалтершей?»
«Алёша!» — возмутился Михаил. — «Следи за словами. Нина и Галина Васильевна делают всё, чтобы мне было комфортно».
«Я понимаю, папа», — смягчился Алексей. — «Но я волнуюсь за тебя. Мы с Викой говорили с хорошим врачом. Он рекомендует специальный пансионат для людей с Паркинсоном. Там профессиональный уход, медицинское наблюдение, процедуры…»
«Пансионат?» — Михаил побледнел. — «Ты предлагаешь сдать меня в дом престарелых?»
«Это не дом престарелых!» — запротестовал Алексей. — «Это современный медицинский центр. Индивидуальные палаты, отличное питание. И мы с Викой будем навещать тебя каждые выходные».
«А как же я?» — тихо спросила Нина. — «Меня вы в свой график посещений тоже включили?»
«Разумеется», — кивнул Алексей, не замечая сарказма. — «Вы сможете навещать папу, когда захотите. Но при этом вам не придётся жертвовать работой и личной жизнью».
«Личной жизнью?» — Нина вопросительно подняла бровь. — «Алёша, твой отец — и есть моя личная жизнь. Мой муж. Моя семья».
«Нина Сергеевна, давайте будем реалистами», — Алексей говорил медленно, как с ребёнком. — «Вы ещё достаточно молоды. Вы могли бы…»
«Что я могла бы, Алёша?» — Нина почувствовала, как внутри закипает гнев. — «Бросить больного мужа в пансионате и начать новую жизнь? Это то, о чём ты говоришь?»
