Комод она не выбросила. Поставила в кладовке. Потому что… ну, пусть будет. Символ.
В субботу, ровно в семь вечера, когда Женя мыла бокалы (просто так, для порядка), раздался звонок в дверь.
Только не они. Только не они снова с судом, поварёшками и новым «временным» родственником, — подумала она и пошла открывать.
На пороге стоял Денис. В новых джинсах, с букетом хризантем — будто на похороны. За его спиной — его мать. В пальто с меховым воротником. Лицо натянутое, как у человека, которого силком притащили на приём к психиатру.
Блондинка. С округлым животом и ресницами, как у куклы. В руках — кастрюля. По запаху — борщ.
Женя выдохнула. — Новое шоу? Или ты решил «познакомить»?
— Жень, — начал Денис, — это Оля. Мы с ней… это… ну, вместе. И она ждёт…
— Что — так быстро? — она усмехнулась. — Не прошло и месяца с твоего торжественного изгнания.
— Мы познакомились давно, — вмешалась Оля, — ещё до. Просто не было подходящего времени всё рассказать.
— О, ну раз подходящее время пришло, то рассказывайте. Всё. До последней спички.
Маргарита Аркадьевна стояла молча. Лицо кирпич. Только губы дёргались.
— Мы с Олей вместе с прошлого ноября. Но я не хотел рушить брак… Я думал, у нас с тобой ещё может быть… Но потом ты… Ну, когда ты выгнала меня, стало ясно, что… всё.
— Я тебя не выгнала. Я себя спасла. А теперь что вы хотите?
— Мы хотим… — начал он, — продать квартиру.
Потом Женя рассмеялась. Так, как смеются в лицо жуликам на вокзале.
— Квартиру? Вот эту? Мою? Продать?
— Но ведь она была на нас двоих оформлена… — протянул он. — Мы же в браке купили.
— А потом развелись. И я выкупила твою долю. Перевод с карты — помнишь? И расписка есть. Можешь спросить у нотариуса. Или у своей новой подруги. Вдруг у неё юридическое образование?
Оля прикусила губу. — Мы думали, ты… по-человечески… поделишься.
— Конечно, — сказала Женя. — Вот ложка. Вот миска. Поделюсь борщом.
Она аккуратно взяла кастрюлю из рук Оли, прошла в коридор и поставила на коврик снаружи. Захлопнула дверь. Закрыла на оба замка.
Из-за двери раздался голос свекрови:
— Женя, ты пожалеешь! Когда старость придёт — ты будешь одна!
— Лучше одна, чем с вами. И с вашим борщом.
Через неделю пришла повестка в суд.
Оспаривание сделки о выкупе доли. Истец: Денис Петров.
Женя села на кухне. Подумала. Открыла кладовку. Пластмассовый комод стоял, как памятник бессмысленности. Она вынула записку:
Мы ещё вернёмся. С любовью, М.А.
— О, вернулись, — сказала Женя. — Но недолго вам тут тусить.
Она достала папку. Копии переводов. Расписка. Скриншоты переписок. Фото Дениса с Олей от прошлого года. Всё было.
— Алло, Лариса Валерьевна? Это Евгения Котова. Помните, вы говорили, что поможете, если вдруг я решу продать? Да. Настал момент. Но продать — не вам. А вам помочь купить. Через вас. И желательно — завтра. Официально. В ипотеку. Пусть банк поставит точку.
Суд длился двадцать минут.
Женя спокойно положила все документы на стол. И сказала:
— Я уже продала квартиру. Вчера. Вот документы. Покупатель — банк.
Судья взглянул на бумаги, потом на Дениса.
— Господин Петров, иск отклонён. Оснований для оспаривания сделки нет. Вам бы радоваться, что с такой женщиной вообще кто-то жил.
Женя не улыбалась. Просто встала. На выходе Денис догнал её.
— Ты же понимаешь, ты нас всех оставила без жилья?
— Нет, Денис. Вы сами себя оставили. Я просто закрыла дверь. Снаружи.
Маргарита Аркадьевна стояла в коридоре суда. Молчала. Увидела Женю — и отвернулась. Но тихо сказала:
— Ты победила. Только не радуйся. Мы ведь были твоей семьёй.
— Были. Но семья — это не те, кто делит кастрюлю. А те, кто делит ответственность.
Через три месяца она жила в новой квартире. Маленькой, но своей. На стене висела полка с надписью «Не входи без приглашения». В углу — комод.
Она оставила его. Напоминанием.
Некоторые вещи нельзя забывать. Но их можно поставить в угол. И закрыть дверь.
