«Ты жадная, Ольга. Ужасно жадная» — с недоумением произнесла свекровь, обиженная реакцией на её предложение

Когда приходит время выбираться из тёмного лабиринта, не бойся оставить позади лишних.
Истории

Они ушли, громко шепча за дверью. Через двадцать минут вернулся Иван. Усталый, в рабочей спецовке, с пластиковым пакетом в руке.

— Что у нас, гроза прошла? Или только начинается?

— Твоя мама с Катей приходили. С вещами.

— С вещами? — он поставил пакет на пол. — Это как понимать?

— Очень буквально. Попытка экспроприации моего жилья. Мама революционерка, Катя в роли будущего Ленина, а я — капиталист в халате.

— Мамаша моя, конечно, креативная… — вздохнул он. — Я с ней поговорю.

— Надеюсь, не предложишь отдать половину спальни под её «тепло сердец»?

Он подошёл и обнял её сзади.

— Ты у меня крутая. Никому ничего не отдавай. Я сам с ней поговорю. Просто… будь с Катей помягче, ладно? Ей сейчас тяжело.

— Если тяжело — пусть берёт ипотеку. Или хотя бы учится отличать гостеприимство от вторжения.

Он хмыкнул и ушёл в душ.

А через два дня всё повторилось. Только с чемоданом на колёсиках и с мужским голосом по телефону:

— Оля, ну ты чё такая злая? Это ж не навсегда! Мамка сказала, что ты просто упрямая…

Это была Катя. Позвонила сама. Наивно. А Ольга только уселась завтракать.

— Катя, милая, у меня нет настроения для съёмок реалити-шоу. Давай так: я не твоя няня, и не банк жилья. Поживи в общаге, увидишь, как там классно. Может, потом оценишь, что у людей бывают границы.

— Ты хочешь, чтобы я страдала?

— Я хочу, чтобы ты взрослая стала. Это разные вещи.

Повесила. Потом поймала себя на мысли, что злится не на Катьку. А на Ивана. Он не поставил точку. Ольга могла биться, как лев, но если дома мужчина — «молчит», это уже не семья.

Это — коммуналка на троих. Только вместо бабки с козой — свекровь с дочкой. Мария Ивановна появилась без звонка.

Ровно в семь утра. В воскресенье.

Ольга стояла на кухне в халате с оленями, пыталась сварить себе кофе и собраться с мыслями. За окном — тихий двор, кошка на подоконнике облизывает лапу. И тут — дзынь-дзынь! сначала один раз. Потом второй. И через три секунды снова, как будто лифт вызвали на всех этажах сразу.

— Ну всё, началось утро понедельника, — пробормотала Ольга, бросая взгляд на часы. — Только сегодня, кажется, воскресенье?

Дверь она открыла на автомате. И зря.

На пороге стояла свекровь. В пальто, хотя на улице — тепло. В одной руке — авоська с какой-то вялой капустой и банкой с маринованными огурцами. В другой — пухлый конверт и лицо, полное священного огня.

— Олечка, доброе утро! А ты что, ещё не проснулась? — Мария Ивановна с порога зацокала языком, будто в квартире у Ольги пахло гарью и безысходностью.

— Доброе утро, — устало протянула Ольга. — Надеюсь, ты принесла нотариуса и отъезжаешь на юг, раз с утра такая бодрая?

— Я принесла кое-что поважнее, — назидательно сказала свекровь и прошла внутрь, не дожидаясь приглашения. — Мы с Катюшей посоветовались. И решили, что дальше тянуть нельзя.

— Что — нельзя? — Ольга прикрыла за ней дверь, но уже чувствовала: сейчас будет весело.

— Ситуацию. С квартирой. — И, как генерал перед битвой, Мария Ивановна села за кухонный стол и положила перед собой конверт. — Ты не подумай, я не претендую. Просто рассудила по-матерински. У вас с Иваном всё равно детей нет, а у Кати — скоро новая жизнь. Учёба, карьера, возможно, семья… А ты сидишь здесь, одна в своей крепости. Это ж не по-христиански, Олечка.

— Сейчас расплачусь. От умиления, — Ольга села напротив, облокотившись на стол. — И что в конверте?

— Там заявление. Катя готова оформить временную регистрацию. А ты — ну, временно переедешь к маме. Всё равно ты всё время у неё.

— У меня мама в Перми. В квартире без отопления и с тараканами. Если только ты не хочешь пожертвовать ради Кати моим здоровьем?

Продолжение статьи

Мини ЗэРидСтори