– Ещё бы! Я от счастья порхала, как бабочка, сразу ремонт затеяла. Все свои накопления вложила – хотелось ведь отблагодарить за такой подарок, показать, что тоже могу в семейный очаг вложиться…
– Значит, так, – она отложила карандаш и посмотрела на меня взглядом капитана, готового вести корабль через шторм. – Соберите все документы, какие найдёте. Каждый чек, каждый договор – всё, что докажет ваши вложения в этот, с позволения сказать, «свадебный подарок». И на связи.
По дороге домой я размышляла о том, как быстро уютное гнёздышко может превратиться в клетку с распахнутой дверью. Ещё вчера я называла эту квартиру своей крепостью, а теперь возвращаюсь туда, как актриса на сцену после провального спектакля – с колотящимся сердцем и чувством, что занавес вот-вот опустится навсегда.
Дома – теперь уже, похоже, бывшем – я собирала вещи, чувствуя себя археологом на раскопках собственной жизни. В шкафу, под стопкой зимних свитеров (колючих, как наши последние разговоры с Лёшей), нашлась старая папка.
Она хранила историю моей наивности – чеки, договоры, гарантийные талоны. Я складывала их машинально, как белка, которая и сама не знает, зачем тащит в дупло очередной орех. Каждый документ был как фотография счастливого прошлого. Вот договор на кухонный гарнитур – помню, как спорили с Лёшей над выбором фасадов, а свекровь всё причитала:
«Деточка, да бери подороже, чтобы на века!» Вот чеки за технику – тут уже я настояла всё из своих накоплений взять, гордая такая: «Это мой вклад в семейное гнёздышко». Вот смета на отделочные работы – цифры пляшут перед глазами, как пьяные муравьи на пикнике. «Моя невестка – такая хозяйственная!» – восхищалась тогда Алевтина Петровна, глядя, как я с утра до ночи кручусь с ремонтом. А сама, видимо, уже прикидывала, как всё это добро достанется её ненаглядному сыночку.
Переезд к маме занял всего один день – удивительно, как быстро можно упаковать десять лет жизни в картонные коробки. Она встретила меня, как в детстве – с горячим самоваром и готовностью выслушать все горести мира. Но говорить не хотелось. Хотелось свернуться калачиком и проспать целую вечность, а то и две.
Светлана Леонидовна позвонила через неделю после моего переезда к маме. Её голос звучал как у кладоискателя, наткнувшегося на сундук с золотом:
– Инга, я посмотрела документы и нашла кое-что очень интересное. Вы сможете приехать на консультацию в ближайшие дни? Кажется, ваша свекровь в своей спешке сделать «подарок молодым» совершила очень любопытную ошибку.
До города, где осталась моя прошлая жизнь, было четыре часа на электричке. Всю дорогу я не могла усидеть на месте – в голове крутились десятки предположений, одно фантастичнее другого.
Светлана Леонидовна встретила меня улыбкой – этакой кошачьей улыбкой Чеширского кота, знающего что-то особенное.
– Знаете, я не сразу обратила внимание… А теперь посмотрите сюда.
Она положила передо мной выписку из ЕГРН, ткнув пальцем в дату регистрации права собственности – три дня после нашей свадьбы. Цифры плясали перед глазами, как буквы в книжке-перевёртыше.
– Что это значит? – я всё ещё смотрела на документ, как баран на новые ворота.
– Это значит, милая моя, – она откинулась в кресле с видом факира, вытащившего из шляпы не кролика, а как минимум жирафа, – что ваша предусмотрительная свекровь в спешке сделать «сюрприз» прошляпила самое главное. Да, деньги внесли до свадьбы. Да, договор купли-продажи подписали до свадьбы. Но вот незадача – право собственности зарегистрировали уже после вашего бракосочетания. А значит…
