Я буквально побежала в сторону спальни, сердце забилось быстрее. Наш сын уже был достаточно взрослым мальчиком — через четыре месяца ему исполнилось бы три года, но я всё равно старательно не оставляла его одного без присмотра. А тут, разговорившись с подругой, допустила такую оплошность. Как же так…
Вбежав в комнату, я застыла на пороге, увидев «замечательную» картину.
Ящик, в котором муж хранил свои ремни и запонки, был опрокинут на пол, а всё его содержимое рассыпано вокруг. Футляры от запонок валялись в разных уголках комнаты, пластик у некоторых был треснут, а сами запонки разбросаны повсюду. Внутри будто похолодало — я сразу представила реакцию мужа.
Он меня просто убьёт. Не знаю, что у него за страсть к этим вещам, но он действительно дорожил ими, относился к ним с трепетом, который казался даже сильнее, чем к нашей семье.
И как Костя вообще дотянулся до этого ящика? Это было загадкой.
— Костя! – резко начала я, не скрывая раздражения. – Сколько раз я тебе говорила не трогать вещи в нашей комнате! – голос мой повысился, я завелась с полоборота. – Живо в свою комнату, пока я тут всё это буду убирать.
В тот момент я была настолько взволнована и расстроена, что не заметила, как сын опешил от моего крика. Он сразу же разразился плачем, делая это утро ещё более незабываемым и напряжённым. Скорее бы этот день закончился…,— Костя! Сколько раз тебе говорила не трогать вещи в нашей комнате! — голос вырвался из меня резкий, наполненный усталостью и раздражением. Сын, конечно же, в ответ на мой крик тут же разразился плачем, и это утро стало ещё более незабываемым. Я стояла в дверях, слыша, как его всхлипы и рыдания наполняют комнату, а в голове крутились мысли: «Скорее бы этот день просто закончился». Хотя зачем? Чтобы наступил другой? Ведь он ничем не казался лучше.
Через два часа я уже сидела за столом, уткнувшись в свою небольшую коробку с отложенными деньгами. Эти деньги я берегла, чтобы в следующем месяце наконец-то сходить к зубному — зуб, который периодически ныл, не давал покоя. Боль была слабой, но постоянной, и из-за этого я всё время откладывала визит, словно обманывая себя, что она пройдёт сама.
Потом взгляд невольно упал на футляр с запонками. Треснул, и одна из них куда-то закатилась, я так и не смогла её найти. Серебряные, красивые, с гравировкой, подарок мужу на тридцатилетний юбилей от его сотрудников. В футляре осталась бирка с пробой и другой информацией, а также эмблема магазина, где эти запонки были приобретены. Мне стало немного жаль их — как будто вместе с запонками исчезла часть прошлого, часть нашей семьи.
Тяжело вздохнув, я достала из коробки свои деньги и положила их в карман пальто, в котором обычно гуляла с Костей. На улице было прохладно, лёгкий ветер трепал волосы, и я с трудом сдерживала себя, чтобы не пуститься в бега. Но ноги сами повели меня в сторону магазина.
Я знала, что это было неправильно. Надо было просто вылечить этот дурацкий зуб. Костя был и сыном Игоря тоже, и муж вполне мог простить ему это детское недоразумение. Но внутри меня всё сжималось от страха и тревоги. Я уже заранее знала, что Игорь будет винить во всём не Костю, а меня. Это всегда так было. И я боялась этого. Не хотела снова ощущать себя ничтожеством, которое «сидит дома, и даже сына воспитать нормально не может».
Порой у меня возникало стойкое ощущение, что все жёны и матери вокруг — идеальные, правильные, а я одна — какая-то не такая, неумелая, слабая. Эти мысли грызли меня изнутри, делая больнее каждое слово и каждый взгляд.
Я не заметила, как подошла к витрине ювелирного магазина, где обычно покупали подарки. Коляска с сыном, который уже успокоился и внимательно наблюдал за прохожими, остановилась у стекла, и я замерла, уставившись внутрь.
То, что я увидела, пронзило меня насквозь.
Сквозь витрину я увидела Игоря. Он стоял там, улыбаясь, и держал под руку какую-то девушку. Она запрокинула голову и весело засмеялась, а он наклонился и поцеловал её в шею. Это был момент нежности, который казался таким чужим и далеким от меня.
Внутренне я почувствовала, как что-то внутри меня обрывается. Холод и горечь заполнили сердце. В этот миг я поняла, что мои страхи не были напрасны, и что эта картина, увиденная мимоходом, изменит многое.
И всё же, несмотря на боль, я стояла там, не в силах отвести взгляд, словно пытаясь сохранить остатки того, что когда-то было нашим.
