Голос свекрови, Антонины Васильевны, даже не дрогнул, как будто она предлагала что-то само собой разумеющееся.
Лариса чуть не уронила ложку, которой размешивала суп. Она стояла у плиты, а свекровь сидела за столом с видом человека, решившего всё за всех. Лариса почувствовала, как внутри всё закипает.
— Антонина Васильевна, вы серьёзно? — она повернулась, стараясь держать голос ровным. — Это моя квартира, я её от бабушки получила. С чего вдруг продавать?
— С того, что мы родня! — свекровь всплеснула руками. — Мы тут все в тесноте, а ты сидишь, как собака на сене!
Лариса бросила взгляд на Игоря, ожидая, что он вмешается, но он только кашлянул и продолжил листать телефон. Она знала, что свекровь любит командовать, но чтобы так нагло лезть в её дела? Это было уже слишком.
Полгода назад Лариса получила в наследство от бабушки небольшую двушку в центре города. Квартира была старенькая, требовала ремонта, но Лариса видела в ней шанс — можно было сдавать или даже переехать самим. Она никому не говорила, кроме Игоря, но, видимо, он проболтался родным.
Семья Игоря была большой и шумной. Антонина Васильевна, свекровь, жила в посёлке под Пермью с младшим сыном Сашей и его женой Оксаной. Ещё была сестра Игоря, Вика, и куча других родственников, которые постоянно собирались у свекрови.
Антонина Васильевна мечтала о большом доме, где вся родня могла бы жить «как одна семья». Лариса слышала эти разговоры, но никогда не думала, что её заставят за это платить.
— Антонина Васильевна, я не собираюсь ничего продавать, — Лариса положила ложку на стол. — Это моё наследство, я сама решу, что с ним делать.
— Твоё? — свекровь фыркнула. — Ты теперь наша семья, Лариса! Должна думать обо всех, а не только о себе!
— Я думаю о нас с Игорем, — Лариса посмотрела на мужа. — Игореш, ты что молчишь?
— Ларис, ну не заводись, — он поднял голову, явно не желая влезать. — Мама просто идею предложила.
— Идею? — Лариса почувствовала, как жар приливает к щекам. — Это не идея, это наглость!
Антонина Васильевна вскочила, но Лариса уже ушла в комнату, хлопнув дверью. Она знала, что свекровь не отступит, и это был только первый звонок.
Антонина Васильевна звонила почти каждый день, то с намёками, то с прямыми требованиями.
