— Да что ж такое, Лена! — раздался надрывный голос Нины Петровны. — Как тебе не стыдно? Ты думаешь, мы тут все живем, только чтобы исполнять твои прихоти?
Лена, прижимая к себе новенький ноутбук, который ей только что доставил курьер, даже не повернулась к матери:
— Да я вообще не понимаю, чем вы с папой недовольны. Я свои деньги потратила, не ваши. И это нормально, когда человек вкладывается в то, что ему нужно.
— Нормально? — перебил её Пётр Владимирович, нахмурив брови. — Давай посмотрим, что у нас «нормально». Мама просила твоей помощи, а ты ей грубо отказала. Да и вообще… — Он запнулся, бросил взгляд на жену. — Я уже устал слушать ваши скандалы.
Нина Петровна, нервно переминаясь на кухонном пороге, продолжила:
— Лен, я ведь говорила тебе, что у меня со здоровьем проблемы. Врачи говорят, обязательно надо в санаторий ехать. Где я возьму деньги, Лена? У нас с отцом сейчас только на самое необходимое кое-как хватает.
Дочь усмехнулась, при этом взгляд её оставался направлен куда-то в угол комнаты:
— Мам, ты же знаешь, у меня тоже денег лишних нет — я планирую машину брать. Солидную. Мерседес. Это моя мечта, моё будущее. И вообще, разве плохо, когда у человека есть цель?
— Цель? — Нина Петровна повысила голос. — А семья тебе не цель? Я для тебя кто? Ничего не значу?
— Ты моя мать, но я же не должна решать ваши проблемы, — отчеканила Лена. — Мне нужно думать о себе.
Слова дочери прозвучали так, словно она уже давно готовила эту отповедь.
— Лена, — тихо сказал отец. — Давай хоть поговорим нормально, без криков. Машина — это прекрасная цель, но ведь и помогать близким очень важно.
— Я не хочу больше говорить с вами, — резко ответила Лена и быстро ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Нина Петровна растерянно посмотрела на мужа:
— Ты видел это отношение? Видел? Ей не до нас…
Пётр Владимирович тяжело вздохнул:
— Успокойся, Нина. Дай ей остыть. Потом ещё поговорим.
Лена всю жизнь жила с родителями, хотя уже давно закончила университет. У неё была «хорошая работа в офисе», как она любила рассказывать на редких семейных застольях, и зарплата позволяла ей жить на широкую ногу.
Она часто заказывала доставку еды из модных ресторанов — но всегда только для себя, не предлагая ни матери, ни отцу. При этом она никогда не отказывалась и от маминых котлет или горохового супа, которые та готовила по любимым с детства рецептам.
Нина Петровна всегда была женщиной заботливой, и при этом не обладала большой твёрдостью характера. Она пыталась не вмешиваться в жизнь дочери, веря, что рано или поздно та сама образумится. Хотя некоторые поступки Лены заставляли мать терять терпение.
Когда дочь купила в свою комнату огромный телевизор, а потом через пару месяцев — стереосистему, такую, что басы грохотали по всей квартире, Нина Петровна робко спросила: «Лен, а зачем тебе ещё и эти колонки? У тебя и так слышно хорошо…» Лена отмахнулась: «Мам, откуда тебе знать, какой звук мне нужен? Я сериалы смотрю, я релаксирую так. Не лезь». Мать, конечно, обижалась, но ничего не говорила.
Проблемы со здоровьем у Нины Петровны начались незаметно. Сначала было лишь лёгкое недомогание, которое она списывала на смену погоды, потом сильная усталость, а за ней — неприятные приступы, вынуждающие каждые несколько недель ходить по врачам.
Оказалось, что требуется серьёзное восстановление и покой. «Вам лучше месяц отдохнуть в санатории, с процедурами, чтобы подлечить нервы и сосуды», — уверенно сказал врач. — Иначе проблема будет только усугубляться».
Но денег у родителей было не так много. Все накопления они когда-то потратили на обучение дочери, на поддержку сына Андрея, который раньше тоже жил с ними, но несколько лет назад съехал и теперь снимал однокомнатную квартиру в соседнем районе. Ему было непросто, но он старался справляться самостоятельно.
Лена же, при хорошей зарплате, не спешила переезжать. Она говорила: «А зачем мне тратиться на аренду, если у нас большая трёшка в центре? Удобно же».
В доме постепенно росло недовольство, хоть прямо родители ничего не говорили. Они деликатно молчали, пока не возникла эта ситуация с санаторием. Лена же продолжала думать только о своем личном комфорте: заказывала еду, покупала новые гаджеты, копила на автомобиль.
Как-то раз мать всё-таки осмелилась попросить у дочери немного денег, чтобы внести предоплату за путёвку. Лена, не моргнув, отрезала: «А у меня сейчас лишних нет, мам. Мне очень важно, наконец, купить себе машину. Я без неё просто не могу». Эти слова ранили Нину Петровну сильнее любого упрёка, но она постаралась не показать своих чувств.
А потом мать все же сорвалась. Именно тогда и произошла вспышка, которую отец только что наблюдал на кухне.
— Ниночка, ты слишком долго терпела, — сказал Пётр Владимирович вечером, когда они остались вдвоём. — Может, стоит говорить с ней жёстче?
Мать устало провела рукой по столу, собирая крошки:
— Мне кажется, мы где-то упустили момент. Лена у нас избалованная выросла, хотя вроде старались воспитывать её правильно.
— Я думаю, она просто живёт не в нашей реальности, — отец пожал плечами. — Нужно, чтобы она поняла: есть вещи важнее её покупок.
В этот момент Лена вышла из своей комнаты.
— Дочь, присядь-ка на пару минут, поговорим. Твоя мама должна поехать в санаторий. Врачи говорят, это срочно, иначе потом будет гораздо хуже. Ты поможешь нам с деньгами? Или у тебя совсем нет возможности?
— Пап, только не начинай, — отмахнулась Лена. — Я уже объяснила маме. У меня есть своя цель. И да, возможности отдать ей крупную сумму я не вижу. Или ты думаешь, мне легко эти деньги достаются?
