Наталья стояла на кухне и с какой-то почти мазохистской одержимостью терла плиту. Не то чтобы ей нравилось драить её пятнадцатый раз за день, просто это был единственный способ не заорать. Хотя… А может, пора?
Из зала доносился надтреснутый голос свекрови:
— И вот скажи мне, Наташенька… Ну КАК можно было купить такие стулья? Это же не стулья, а… ну ты поняла… Извини, конечно, но у меня в девяносто восьмом лучше стояли!
Наталья скривилась. Вчера Алевтина Петровна явилась к ним, как всегда — без предупреждения. И, как всегда, не с пустыми руками. Принесла мешок своих советов, добрую порцию критики и… стопку документов. Наталья вчера мельком увидела на верхнем листе слова «дарственная», но решила не нервничать заранее.
Сдержалась. До сегодняшнего утра.
— А что не так со стульями-то, Алевтина Петровна? — Наталья старалась говорить ровно, но голос дрожал.
— Ну ты посмотри! — Свекровь театрально хлопнула ладонью по сиденью. — Шатаются! Шатаются, как ваши отношения с Димой. Дом, между прочим, фундамент требует, а вы стулья эти… китайские…
С кухни вышел Дмитрий, потягиваясь.
— Ма, ну… не начинай. Всё нормально со стульями…
— Ты лучше молчи, Дмитрий! Нормально у них только то, что я сюда пришла и порядок навожу. Вот ты мне скажи — ты мужик или кто? Почему у твоей жены есть дом, а у тебя — нет? — Алевтина Петровна упёрла руки в бока, словно собралась командовать стройкой.
Наталья уставилась на неё, как на гремучую змею.
— Во-первых, этот дом куплен мной ДО брака. На мои деньги. Это вообще не обсуждается. — В голосе прозвучал металл.
— Да ладно! На чьи деньги, говоришь? — Алевтина Петровна склонила голову набок. — На твои? А не на то ли время, что ты у Димы по ресторанам ходила, каблучки стирала? Уж не думай, что забыла, как ты тут хвост распускала, когда за него цеплялась!
— Это что сейчас было? — Наталья побледнела. — Вы меня сейчас — кем назвали?!
Дмитрий сделал вид, что его внезапно заинтересовал потолок.
— Да что вы, невестушка, не обижайся! Чего обижаться-то, если правда глаза колет… — продолжала свекровь сладко, но с ядом в голосе.
Наталья скрестила руки на груди.
— Говорите уже, зачем пришли, а то цирк бесплатный, но времени жалко.
И тут Алевтина Петровна с победным видом вытащила из своей огромной, похожей на чемодан, сумки папку.
— А вот. Дарственная. Тут нотариус сказал, что всё просто. Подписываешь — и половина дома переходит Димочке. Всё по-честному. Муж — это ж семья! А потом и до внучат недалеко…
— ЧТО?! — Наталья даже подалась вперёд. — Вы это серьёзно сейчас?
— Абсолютно. Ты что думала, жить в доме одна, а сын мой где? На улице? — голос стал жестким, с металлом. — Нет, милая. Пора делиться. А то ишь ты… самостоятельная.
Дмитрий вяло попытался вставить:
— Ну, Наташ… может, и правда… чтоб по-честному было…
— Ты — серьёзно сейчас?! — Наталья уставилась на мужа, как будто впервые его увидела. — Ты хочешь, чтобы я половину дома… подарила тебе? А потом угадай кому? — она метнула взгляд на свекровь. — Алевтине Петровне, которая уже ментально мебель тут делит?!
Алевтина Петровна хмыкнула:
— Ну, если ты так переживаешь, могу и я жить тут. За порядком смотреть. А то вы тут… молодёжь… жить не умеете. Посуду моете через раз. Пыль в углах. Да и обои давно надо поменять…
Наталья шагнула вперёд, почти вплотную:
— Вы меня не слышите? Этот дом МОЙ. Куплен ДО вашего драгоценного сыночка. И никто, слышите, НИКТО, не имеет на него прав!
Свекровь усмехнулась:
— Милая, в жизни не так всё просто. Семья — это общее. А раз ты жену играешь, так и будь добра…
— Жену?! Да я не играю! Это вы тут мать-героиню изображаете! — сорвалась Наталья.
Дмитрий растерянно почесал затылок:
