— Да! — Людмила Петровна завыла. — И он признал! Только что звонил, сказал: «Тётя, готовься стать двоюродной бабушкой». Весь родня в чате ржёт! Даже твоя тётя Марина стикеры с младенцами шлёт!
Дмитрий закрыл глаза, представляя: семейный чат, сотни сообщений. Всё, что они строили — статус, репутация безупречной семьи — рассыпалось в прах. Его жена вынашивает ребёнка от двоюродного брата. Позор, который отмыть нельзя.
Тем временем Алина, сидя на кухне Дениса в его лофте с видом на город, перебирала распечатки УЗИ.
— Ты уверена, что хочешь оставить его? — Денис принес чай, его глаза щурились с привычной теплотой. — Мы могли бы уехать. В Италию, например.
— Нет. — Алина положила руку на живот. — Они должны увидеть, как их «чистая кровь» смешается с моей «плебейской». Каждый день. Внук разнорабочей и их же рода.
— Драматично. Но я за. Особенно после того, как мама Дмитрия 10 лет называла моего отца «алкашом-неудачником».
На следующий день в телеграм Людмилы Петровны появился пост: черно-белое фото юбилея с подписью «Семья — это святое». Комментарии взорвались.
«Люда, а правда, что ваш наследник будет от двоюродного брата? 😱»
#семейныеразборки скоро в кинотеатрах!»
Но самый жёсткий удар пришёл из прошлого. Старший брат Людмилы, отец Дениса, алкоголик и позор семьи, которого все десятилетиями стыдились, написал в общий чат:
«Сестра, поздравляю! Теперь твоя внучка будет настоящей Волынцевой — с обеих сторон!»
Дмитрий, листая чат, разбил ноутбук об стену. Кровь из порезанной ладони смешалась с дорогими обоями.
Роды приняла та же клиника «Матерь», где Дмитрию когда-то ставили диагноз «бесплодие неясного генеза». Алина специально попросила палату с видом на парковку — там, под окнами, толпились папарацци.
— Готовься, — Денис целовал её в лоб, — через час твой бывший и твоя бывшая свекровь станут мемами.
Когда медсестра вынесла малышку, кричащую так, будто бросала вызов миру, фотографы взорвались вспышками. На следующий день заголовки пестрели:
«Две ветви Волынцевых воссоединились!»
«Бывшая невестка олигархов родила от двоюродного брата мужа!»
Людмила Петровна, увидев газеты, разбила вазу с фамильным гербом. Дмитрий же, глядя на фото дочери с ямочкой на щеке — точь-в-точь как у Дениса в детстве — впервые пожалел, что не сгорел в том ресторане.
А Алина, кормя дочь, шептала:
— Расти, София. И помни: ты — не их кровь. Ты — их приговор.
